3. Встреча в Сталинграде. Братья

                1. Госпиталь

Где воевал  двоюродный брат Андрей Рубан, дядья и мужья сестёр Алексей не знал, а вот брат Семён написал, что командовал батареей в с. Ершанка под Сталинградом. (Сталинградский фронт под командованием маршала С.К.Тимошенко. Ком. арт. полка 85- мм пушек полковник Метелёв).

 Там не оставалось места, куда бы не упал снаряд или бомба. В июле - августе 43-го на город было совершено 2,5 тыс. самолёто-вылетов,- немцы бомбили беспрерывно.

   Тогда всеми родами войск наши сбили 120 вражеских самолётов. За 2 суток Сталинград полностью сгорел. Горел так, что ночью было светло, хоть иголки собирай.   

   После полного окружения здесь,  на ст. Жутово, был единственный коридор, охраняемый от немцев 85-мм зенитной дивизией. В ней-то и стоял за орудием сержант Семён Бондаренко. Дрались они отчаянно. Ночами пополнение то и дело прибывало, стягивались силы для решающей битвы – пустить немца за Волгу ни в коем случае было нельзя! Был приказ "Ни шагу назад!"

   Вот сюда и  направили гвардейскую пехотную дивизию Юго-Восточного фронта под командованием генерал-полковника А.И.Ерёменко, где служил сержант Алексей Бондаренко.

Списался с Семёном и в одном из боёв  встретились в напрочь разбитой школе. Братья только успели обняться - расцеловаться,  удивиться  в эдаком аду друг другу, как со свистом прилетевший снаряд  ухнул этажом выше, засыпав обнявшихся братьев. Алексею в правую ногу осколок вонзился, а Семёну –в правый  глаз. В полевом медсанбате братья вволю наговорились.

  - Меня, Лёнь, пока Господь хранит всю войну, - рассказывал Сеня брату. – Взять хоть переправу через Волгу. Мы ведь пёрли ордою, плотам и лодкам тесно было. На плотах пушки.

Считай, каждое плавсредство  под прицелом фашиста. «Юнкерсы-88» сверху бомбами да с бортов из пулемётов нас молотят, пулемёты и пушки с горы снарядами сыпят, а мы плывём наперекор всему.

Приказ был – в Сталинград любой ценой! Страшно было не доплыть до берега. Меня тогда в ногу слегка ранило, а моих  друзей Коромыслова и Пижонкова фашист-гад с самолета расстрелял. Упали в Волгу заряжающий и наводчик, вечная им память! Веришь, брательник, Волга была красная от крови – столько там поубивало наших…-Горько вздохнул артиллерист. И продолжил:

   -Понимаешь, я накануне переправы вещий сон видел. Вроде Коромыслов и Пижонков с бахчи два рябых гарбуза* припёрли, разрезали и сами съели. Обиделась батарея, что нам оставили всего 2 кусочка… Рассказал друзьям  сон, посмеялись над жадностью однополчан, а на третий день друзья и погибли…- Семён смахнул горькую слезу.

-  Значит, два кусочка гарбуза- это гибель двоих с нашей батареи. Это два денёчка жизни моим друзьям оставалось… Эх, знать бы!...- Семён с досадою сжал свои огромные кулаки и бахнул ими по тумбочке. Задребезжавший ложечкой стакан с чаем подпрыгнул и с грохотом свалился на угол железной кровати, разлетевшись на куски. Прибежала медсестра узнать, что случилось?

- Что... что...- сердито передразнил её Семён. - Два моих друга фашисты убили!

- Где? Когда? - заволновалась уставшая сестричка и тревожно обвела взглядом палату, как бы ища убийц.

- На переправе. В Волге. У Сталинграда, -зло ответил ей сержант.

- Ну, у вас и шуточки, товарищ раненый, - рассердилась сестричка, подбирая осколки стакана

-  Тогда и нашу батарею разбило, мы в Волге искупались, - как ни в чем ни бывало продолжил рассказ Семен.- Тащили  31-мметровку образца 1914 года на себе в гору. Она на деревянных колёсах, громоздкая, зато безотказная и точная. А её, понимаешь, бац и- вдребезги! Жалко. Хорошо служила! На левом берегу дали нам 85-мметровку. На высотку пошли. Сверху завод им. Куйбышева видать.

   Сестричка присела на табуретку и слушала. Недавно на фронте. Всё в бой рвалась,чтобы подвиги совершать, а не в госпитале отсиживаться. Но вскоре поняла - и тут передовая. Тут каждый день -подвиг! Да что день? Каждый час и минуточку пули по живым мишеням молотят. Что им красный крест на белом флаге? В фашистской злобе крушат всё подряд. Вон их сколь, искалеченных. Таскать их по палатам да на процедуры, поднимать на ноги - это и есть её подвиг.

Девушка разинув рот слушала рассказ пушкаря.

- Били мы по вражеским самолётам. Они, гады, группами летели по 9-15 штук. Дым вслед пускали, чтоб нам невидно их было.

И всё норовят подавить наши зенитки. А наша задача – их сбить, не дать попасть в наши цели и сбить их с пути.

Попасть в самолёт- это высший класс, браток! И мы попадали! – гордился зенитчик.

- А мы в пехоте тоже в самолёты попадали! - вторил брату Алексей. – Летят над окопами, заразы, на бреющем, строчат, значит, по нас с бортов из пулемётов.

Так мы ложимся на спину и ждём удачного момента. Строчим из автоматов! Кувыркнётся один «Мессер», другой о пули споткнётся. Особо часто сбивали «рамы»

- Да-ну, браток, разве можно автоматом  «Мессера» сбить? – сомневался зенитчик.

- А то! Мне вот «За отвагу», думаешь, за что вручили? Один в траншее остался, всё отделение полегло. Злой был, как чёрт- ни за что друзья погибли.

Ну, я на втором круге и снял «Мессера». Тот так чёрным шлейфом и врезался в землю. А тут, смотрю, танки с крестами попёрли, траншеи давят, окопы утюжат.

У меня в окопе 8 связок гранат было. Я ими подпалил три «Тигра». Ребята с левого фланга подсобили ещё три подбить. Немец и повернул назад.

Я с катушками на КП докладывать, что один остался. Ну, там нач. штаба и написал представление:  видели,  как самолёт бухнулся рылом в землю и как танки  назад попёрли. Только не думали, что я один был...

- За такие подвиги вам Героя должны вручить!- С уважением посмотрела на Алексея девушка.

- Позже представляли, говорят, и на орден. Но я по ранению в медсанбат на месяц попал, потом батальон расформировали, в другом оказался. Так награда, видать, и затерялась...


========
* Гарбуз - в Воронежской обл. так называли арбуз, с ударением на первом слоге.
         Продолжение см. 2. Орден за мужество