Несбывшееся...

    Кто сказал, что честь за песню продана? Ах, много ли я хочу? Всего лишь домик, маленький домик в два этажа с окнами на солнце и море. Пусть он будет белый или розовый, а вокруг будут клумбы и цветы. И пусть неподалеку будет апельсиновая роща и банановая тоже, и яблоневый и вишневый сад. А вокруг – старый парк и дорога в город. А еще ступеньки и собственный пляж. А еще – внутренний дворик с плиткой,  с колоннами и лучами заката. А внутри дома пусть все будет просторно, чисто и светло. Прохладная и свежая спальня, теплый камин, и старый вечный плед, и книги. И маленькая дочка, которой я смогу рассказывать, как прекрасен мир. И показывать тоже. И собственная территория на сотни гектар с полями и забором, чтобы мой мир не потревожил никто. Ну, конечно же, тишина. Так много ли я хочу? А наши мечты, в которые мы верим! Прежде всего, о путешествиях вдвоем, о рюкзаках и самолетах, о мужественном человеке и большой любви. О вечерах в тополином пуху, о темноте, дольке апельсина и медленном танце; о разговоре с подругой, о бокале шампанского и бордовом бархатном платье. Быть стюардессой, лесничим! Они остались в прошлом, и я этого не хочу. Только иногда так ясно представится это Несбывшееся, как будто сейчас и здесь, и тоскливо станет ужасно оттого, что ведь ничего не сделано, совершенно для того, чтобы оно сбылось. Как будто бы и сейчас не поздно? Не-е-ет. П-о-о-о-о-о-здно. Все-е-е. Теперь-то я немного хочу.

Из дневника . 17 января 1998г

Просторный светлый дом и сладкий кофе,
и платье цвета всех осенних красок,
и утром легкий шелест занавесок –
неспешных снов прервавшаяся нить.

С чего бы эта утренняя свежесть,
заманчивая свежесть ожиданий,
столь много пробудившая, не может
хоть легкую тревогу пробудить?

Я думала: жила бы я у моря,
и, может быть, имела бы детей.
Ограда сада, серая скамейка,
куда бы опадали абрикосы,

и там бы на ветру сушилась простынь
и, верно, отражалась бы в колодце
с коричневой и тёплою водою
и с самым духом сада – летним солнцем.

Какие б там встречала я восходы!
Или закаты. На крыльце – закаты.
Закаты цвета спелых абрикосов,
и с запахами всех осенних фруктов,

и в платье цвета всех осенних красок
я знала б восхитительный покой.
Но это буйство! И уже – не то…
То – восхитительный и розовый покой.

Хотя… такое может  ведь случиться:
мне утро ветер с моря принесет.
Он будет дуть сильнее и сильнее,
и прежний мир тогда преобразиться

в лазурный и зовущий небосвод.
А там недалеко и до тревоги:
морская свежесть с утреннею схожи.
И кажется, нельзя ли мне уйти?

От желтых листьев отряхнуть скамейку,
пусть абрикосы остаются гнить.
Закрыть калитку и пройти, прощаясь,
по ласковому сиплому асфальту,

смягчая свои гулкие шаги?
В вечерней тишине прохладе сада
и запахам земли дивиться можно,
и если только мимо проходить

и отмечать, где солнце, а где тень,
то, может быть, захочется вернуться
и видеть снов прервавшуюся нить…
Ведь буйство горных трав – такая сказка,

и много легче предпочесть покой