Последняя битва

         
               (пьеса в стихах)


                СЦЕНА I
   Ночь. Французский лагерь в Бельгии. Наполеон и Ней в комнате.
     В окно нещадно барабанит дождь.

                Император
          Ты помнишь ли те ставные деньки,
          Когда заря и первые победы,
          Когда были заточены штыки,
          И целые полки  тогда отчаянных и бедных
          Стремились на поля, известные им мало,
          И гибли, покрывая себя славой?

                Ней
          Я помню, Сир.

                Император
          Ты скажешь: многое с тех пор прошло...

                Ней
          Но ваша слава с вами неизменно!

                Император
          Да… Слышишь? Яро дождь стучит в окно.
          Не выступить нам завтра. Нынче поздно.
          Ступай и отдохни...

                Ней
          Спокойной ночи, Сир.

                Император
          Спокойной ночи, Ней.
                (маршал выходит)
          Спокойной ночи...
                (думает)
          Однако же и ты уж предавал меня.
          Своею славой сыт я
          До тошноты... Такая ль ты змея?
          Когда б тебя Людовик ныне видел!

      (после минутного забвения думает о другом)

          Что ж дождь так сильно барабанит? Поздно...
          Да, поздно, ничего не изменить.
          Весь день сегодня грустен безысходно...
          Состарился я сильно, должно быть,
          С тех пор, как мне победа душу грела,
          И сердце война радовать умела
          Улыбкой беспрестанною своей
          Кровавой... «Что ж ты? Не робей!»,—
          Тогда она мне бойко говорила,
          И плакал я, не то от счастия,
          Не то от жажды мира.
          Лишь войны были двигателем мне.

          Без них со смертью встречусь скоро.
          Нет! Не спасла меня ты, милая Мари!
          О, прежний нежный шепот разговора!
          И нестерпимый глад по томной ласке взора!
          Прейди, прошу, в объятия мои!
          Не слышишь ты... Ты далеко
          И, вряд ли, меня ты вспоминаешь по ночам,
          Когда тебя ласкает Нейперг* старый.
          К невыносимо-беспощадным снам
          Спешу добавить я свой холод запоздалый,
          Но тщетно все, и вижу, что нельзя
          Совсем из сердца мне изгнать тебя...

      (после некоторого забытья всплывает новая мысль)

          Мой сын! Мой мальчик! Мой орленок!
          Зачем тебя отняли у меня?
          О, подлость Австрии! Известна! Не ясна...
          Когда б хоть кто-нибудь назвал мне срок
          Разлуки нашей! Мой мальчик одинок!
          В чужой стране один!
          Несчастен будет он и нелюдим,
          В плену австрийцев, может, навсегда.
          Но я бы попросил любой удел,
          Лишь он бы не попал ко мне сюда,
          И лишь бы никогда он не увидел
          Всего того, что ныне вижу я.

          Что есть в войне еще мне неизвестного пока?
          Из битвы в битву, ничему не научаясь,
          Провел я свою жизнь, скитаясь,
          Без отдыха и сна.
          И вот устал, устал от всего мира!
          Но более сам мир мной утомлен.
          Теперь войну мне объявляет он,
          И все, увы, увы, опять как было.
          Что ж, видит Бог, покой не для меня,
          Бездействие есть страхи и угрозы,
          Но я теперь за битвой вижу слезы!
          Лишь смерть и горе — вот, что есть война...

                (слышаться шаги у порога)

                Император
                (вслух)
          Кто тут?

               (входит камердинер Маршан)

                Маршан
          Сир, вы еще не спите?
          Вам перед боем надо отдохнуть.

                Император
          На завтра бой вести я не намерен:
          Из-за дождя мне конницу не развернуть.

                Маршан
          Сегодня вы промокли так отчаянно...

                Император
          Всего лишь дождь!
          Не беспокойся, все нормально,
          Ступай.

                Маршан
          Что ж, доброй ночи, Сир.

                Император
          Постой! Оставь горящим мне камин:
          Холодной будет ночь.
          Ты где собрался спать?

                Маршан
          Мы — я и Сен-Дени —
          У двери будем ночевать.

                Император
          Коль срочно нужен буду — вы меня будите.

                Маршан
          Конечно, Сир.

                Император
          Спокойно ночью спите!

                Маршан
          Благодарим вас, доброй ночи государь!
                (уходит)

   Императордолго ворочается и засыпает с трудом.
     Во сне его сжигает жар, он бредит и что-то шепчет.



                СЦЕНА II
   В соседней комнате слуги императора, Маршан и Сен-Дени, готовятся ко

     сну, застилая матрасы у двери.

                Сен-Дени
          Устал, должно быть, государь?

                Маршан
          Да, очень. Мне показалось,
          Что он не совсем здоров.

                Сен-Дени
          О, это может. Что касается болезней —
          Себе он жалобных не позволяет слов.

                Маршан
          О, да. Но почему? Мне это не понятно.

                Сен-Дени
          Он кажется неуязвим в глазах
          Солдат и офицеров, вероятно.
          Гвардейцы все время молят Бога за него;
          Да, что там! Самому ему все чаще!

                Маршан
          Среди богов он быть вполне достоин!
          Я думаю, что он велик во всем!
          А взгляд его — словам не передать:
          Страдание так сильно в нем...
          Но, поздно: нам ложиьься надо спать.

                Сен-Дени
          И верно. Доброй ночи, малый!
            (ложиться и накрывается одеялом)

   Маршан тушит свечу, ложиться и в темноте прислушивается к каждому   

  шороху в спальне императора.



                СЦЕНА III
   Штаб английской армии в  таком же маленьком домике.
    Герцог Веллингтон проводит совещание со своими офицерами.

                Веллингтон
          Я не желаю думать, господа,
          Что в новой битве нету шансов на победу!

                1-ый офицер
          У Бонапарта армия сильна,
          Его солдаты, как за Богом, следом
          За ним идут. А что ж у нас? Есть люди,
          Которые за родину умрут,
          А не за литр «Бренди»?

                Веллингтон
          Уверен я, что есть еще в сердцах
          Британских наших воинов
          Честь и доблесть. Любовь к отчизне.
          И у них еще осталась совесть.

                2-ой офицер
          На это, герцог, не надейтесь вы.
          Мы все — короне искренне верны,
          И родине отдали жар борьбы:
          В Испании французов били мы.
          Теперь же, здесь разбить намереваясь,
          Уже сдаем позиции свои,
          С противником едва соприкасаясь.

                Веллингтон
          То была битва, сэр!
          Да, Бонапарт силен,
          Но миру угрожает его трон.
          И вся Европа, замерев, от нас
          Ждет мер решительных, здесь сей же час!

                3-ий офицер
          Зачем нам мировым жандармом быть?!

                Веллингтон
          Чтоб честь свою не посрамить,
          И перед Блюхером зазорно...

                Многие офицеры
                (унисон)
          Сегодня Блюхер сам разбит позорно,
          Из-за него сдаем позиции и мы!

                Веллингтон
          Что ж господа, бесспорно...
               (указывает на часы)
          Но было это не сегодня, а вчера.
          Взгляните лучше вот сюда.
          (подзывает всех к столу с планами)
          Я разработал план сраженья,
          Целый год ждал случая его исполнить во плоти.
          И вот — представился. Позиции мои
          Вам покажу, прошу лишь позволенья...
    (все согласно кивают, и Веллингтон разворачивает перед
       ними карту, на которой много стрелок и отмечена
          деревенька Ватерлоо; офицеры изучают карту)

                1-ый офицер
          Рискован план! Уж больно враг силен.
          В две тыщи превосходство у него!

                Веллингтон
          Кто не рискует — не имеет ничего!
          К тому же, и не завтра в исполненье
          Его я полагаю привести:
          Дождь землю разрыхлил. Отложим мы сраженье,
          Иначе, лошадям на завтра не пройти.

          Есть время на раздумье, господа.
          А на сегодня мы совет окончим
          И на покой отправимся, пока бессрочный,
          Коль нету возражений членов штаба?

                Все
          Нет, Ваша Светлость, возражений нет!

                Веллингтон
          Прекрасно. Значит, всем вам доброй ночи!

                Все
          Вам доброй ночи, герцог!



                СЦЕНА IV
   Французский лагерь. Полдень следующего дня. Два гренадера.

                1-ый гренадер
          Намедни видел близко Стригунка**.

                2-ой гренадер
          И что он?

                1-ый гренадер
          Что-то был невесел...
          Видать, хотел сегодня бой он дать.

                2-ой гренадер
          А как же близко видел ты его?

                1-ый гренадер
          Да, как тебя теперь.
          Со мною говорил он.

                2-ой гренадер
          О! Что ж сказал?

                1-ый гренадер
          Спросил, чего насупился так я.

                2-ой гренадер
          А ты?

                1-ый гренадер
          И я спросил его про это.
          Он рассмеялся и, повеселев,
          За ухо потянул меня,
          Но мой вопрос оставил без ответа.

                2-ой гренадер
          Кажись, не знал и сам он для себя.
          Его увидеть — счастье большое,
          А говорить с ним — так, вообще, мечта!

                1-ый гренадер
          Еще я видел в нем глубокую печаль:
          Возможно, то — предчувствие дурное.
          Улыбка вдруг сошла, и выражение иное
          Лицо приобрело... Он вновь задумчив стал...

                2-ой гренадер
          Ну, ничего! Тоска отступит в нем,
          Когда победу на штыках ему мы принесем,
          И англичан на завтра разобьем!
          Что ж говорят о предстоящей битве?

                1-ый гренадер
          Ей быть у деревеньки Ватерлоо.
          Позиции уже частично нам известны.

                2-ой гренадер
          А много ль англичан?

                1-ый гренадер
          Да, говорят, поменьше наших, брат!

                2-ой гренадер
          Побьем мы их — помянешь мое слово!
                (Смеются, крутят усы)



                СЦЕНА V
   Император со своим штабом осматривает местность.

                Офицеры
                (между собой)
          До завтра просохнет ли земля?

                Император
                (услышав)
          Просохнет, господа!
          У солнца есть в запасе почти сутки.
                (про себя)
          Сомнения терзают самого меня...
                (про себя)
          Чего боюсь я? Это предрассудки...
                (вслух)
          Груши!

                Груши
              (выступает вперед)
          Да, Сир!

                Император
          Я вас хочу послать... но, подождите...
               (Вновь про себя)
          А справится ли он? Стал маршалом совсем недавно,
          И почему? — Всегда служил исправно...
          А, впрочем... нет, все это вздор!
                (вслух)
          Хочу с резервом вас послать.
          Вам поручаю тридцать с лишним тысяч,
          Чтоб Блюхера остановить.

                Груши
          Но, Сир! Не справлюсь я...
          Ведь, восемьдесят тыщ в его распоряженье,
          Здесь и при выгодном расположенье,
          При всех стараньях — мне не победить!

                Лефевр-Денуэт
          Сир, маршал прав.
          С таким резервом малым пруссаков невозможно одолеть!

                Император
          Никто не говорит вам о разгроме!
          Дослушайте же! Вы должны суметь,
          Когда бы вам стоять пришлось на смерть,
          Сдержать их, пока я в неравном бое
          Английские войска не разобью.

                Груши
                (воспрянув)
          Нет чести большей,
          Чем исполнить ваш приказ!

                Император
          Надеюсь, что теперь он вам понятен?

                Груши
          Так точно, Сир!

                Император
          Извольте исполнять!

             Груши отдает честь и удаляется.
     Император со штабом продолжают осмотр плацдарма.



                СЦЕНА VI
   Вечер накануне битвы. Заканчивается военный совет у императора,
     и он отпускает офицеров штаба.

                Император
          Ну-с, господа, нас ждет тяжелый день.
          Перед сраженьем отдохните хорошенько.
       (вдруг император осекается и, положив руку
           на желудок, медленно садиться на кровать)

                Все присутствующие
       (метнувшись в его сторону, волнительно, вразнобой)
          Что с вами, Сир?!
          Вам нужен врач! Скорей!

                Император
          (делая усилие над собой, встает)
          Нет, нет! Здоров я!
          Никаких врачей!

               Один из адъютантов
                (обеспокоено)
          Вам точно хорошо?

                Император
          Да, говорю вам, всё!
          Ступайте!
      (Все спешно выходят, желая императору доброй ночи.
                Входит Маршан)

                Маршан
          Себя вы скверно чувствуете, Сир.
          Быть может, мне Ларея*** потревожить, все же?

                Император
           (улыбаясь ему добродушно)
          И ты туда же тоже?!
          Прошло все. Лучше спать ступай.

                Маршан
          Раздеть вас, государь?
 
                Император
          Себя не утруждай,
          Я сам, благодарю...

   Маршан желает императору доброй ночи и выходит.



                СЦЕНА VII
               
                Император
        (Один, лежа в постели, думает про себя)
          Как странно... В желудке что-то режет,
          Точно бритвой проводит кто-то по нему.
          Теперь уверен я, что как отец умру...
          Но не сейчас! Ведь цезарь болеть не может...
        (внезапно он чувствует на себе чей-то взгляд)
          За мною наблюдает кто-то здесь.
   
     (Неожиданное шевеление за ширмой, и из-за нее появляется
        фигура в длинном черном плаще, лицо ее скрыто капюшоном)
               
                Император
        (привстав с постели, обращается к ней)
          Кто ты?

                Фигура
          Кто я?!
         (разражается леденящим душу смехом)

                Император
          Смешно тебе?
          Я лишь спросил, кто ты?

                Фигура
               (перестав хохотать)
          Нет, люди непросты!
          Ну, разве ж незнакомы мы?
          Иль ты не узнаешь лица врага?

                Император
          Англичане прислали в эту ночь тебя,
          Чтобы меня убить.
          Где ж твой, убийца, нож?
          Сам я сегодня не желаю жить...

                Фигура
          Тебе такую смерть еще бы заслужить.
          И не надейся: Англии я не слуга.
          Я — Проведенья Божьего рука!
          И справедливости глас вопиющий.

                Император
          И в чем же будет заключаться справедливость?

                Фигура
          В том, что Господь дарует мне тебя,
          Или меня тебе, что, впрочем, равноценно.

                Император
          Мое непониманье неизменно.
          Кто ты?

                Фигура
          Я?! Я — твоя боль...

                Император
          Как? Верить ли глазам?!
          Нет! Невозможно, чтобы ты?!

          Боль
          Скажи мне лучше сам,
          Как мыслишь: что, раскаянье искупит все грехи?
          Иль в искупленье недостаточно его,
          И лишь мученичество сильней всего?

                Император
          Скажи зачем? К чему такой допрос?
          Или свой крест я недостойно в жизни нес?

                Боль
          Не свой, о нет! Скорей, совсем чужой.
          Давно ль молился той,
          Не собственной персоне, а иной,
          Что выше всех живущих на земле?

                Император
          Молился, но... давно.
          О чем не помню, и не помню где.

                Боль
          А если выбор был: холодный идеал
          Сил разума смиренью ты предпочитал?
         
                Император
          Да, так! Но назови ж тогда
          Смиренье медленною смертью!
          Движение — вот счастье для меня.
          Как воздух для дыханья, как вода
          Для жизни мне оно. И в том моя беда,
          Что без него не проживу и дня.

                Боль
                (улыбаясь)
          Нет, верно — люди сложны!
          Не ведают, что есть «возможно»
          Для них самих. И очень зря!
          В невежестве твоем жалею я тебя...
          Да, даже я!
          Однако со словами осторожно:
          Возможности мы выяснить должны...

                Император
          О чем ты? Я прошу, яснее говори!

                Боль
          Охотно! Поражение тебе, ты знаешь, предстоит,
          И для тебя теперь оно больней вдвойне,
          Ведь прежде ты привязан был к войне,
          А ныне видишь, что она ужасна.
          И человеческое борется уже
          С холодным разумом в тебе,
          А не как прежде: разум душу подавляет.
          Борьба такая долгой не бывает.

                Император
               (с негодованием)
          Увидишь, завтра я победу одержу!

                Боль
          За этим я внимательно слежу...
          То, что на небе решено, земля б не изменила.
          Тебя об этом я предупредила.
          Так знай, что обездвижен, будешь ты шесть лет,
          А не один всего лишь день.
          Ведь сам признал ты: боли большей нет,
          Чем доживать последнее как тень,
          А не громадой, что — величие само.

                Император
                (запальчиво)
          Ты лжешь все!

                Боль
                (смеясь)
          Лгу?! Мне все равно.
          На этом все... Ну, а сейчас — пока!
          Прими прощальный отголосок от меня.
         
   Боль наклоняется над ним. Он видит ее лицо с матовой белоснежной    

 кожей,алым ртом и огромными черными глазами. Она целует его в губы    

   и тает в воздухе, в то время как все тело императора пронзает       

  нестерпимая боль...



                СЦЕНА VIII
   Под дверью комнаты императора: Маршан и Ней.

                Маршан
          Ах, маршал, говорю: я слышал тихий стон.

                Ней
          Ты, вероятно, задремал, и то был сон.

                Маршан
          Глаз не смыкал всю ночь.
          Боюсь я, что болезнь его серьезна.
          К здоровью небрежен он. Что если будет поздно...
          Лишь Проведение императора хранит:
          Присутствием его ведом незримым,
          Всегда казаться хочет сир неуязвимым:
          О качествах спартанцев он твердит!

                Ней
          Что ж за недуг его сегодня ночью гложет?

                Маршан
          Желудочные колики, быть может.
          Я полагаю, это от того,
          Что вот уже три дня не ел он ничего.

                Ней
          Что ж так? Неужто вы не кормите его?

                Маршан
          Без аппетита, маршал, не ест он ничего и никогда.

                Ней
          Подумать только! Да, беда...
          Хорошему врачу недомоганье подвластно, коли объяснимо,
          Но лишь упрямство у больных неизлечимо.
 
                Маршан
          К несчастью, это верно.
          Упрям изрядно он, что скверно,
          Но это оттого, что силы много в нем.
          Энергии его все честь мы отдаем.
          Уже пять лет, как я на службе у него.
          Ни жалоб, ни болезней — ничего
          Я от него не знал все это время!
          И если, мне казалось, слышны стоны там,
          (указывая на дверь комнаты императора)
          То это — редкость, говорю я вам...
     (едва он умолкает, из комнаты действительно доносится
                сдавленный стон)

                Ней
          Теперь, пожалуй, слышу я: вы правы.
          То стоны императора. Войдем?
     (Маршан кивает в знак согласия. Оба входят в комнату)



                СЦЕНА IX
   В комнате императора: он сам лежит на кровати, отвернувшись лицом к 

    стене; Ней и Маршан входят

                Ней
    (подходит к кровати и дотрагивается до плеча императора)
          Вам плохо, сир? Дурные снились сны?
          Ваш стон до нас донесся в коридор.
          Решили мы, что доктора мы вам позвать должны.


                Император
      (резко и недовольно поворачивается к нему)
          Ну, что за вздор!
          Не спал я, правда, но, наверно, спали вы,
          Коль стоны в коридоре вам слышны!
          О предстоящем бое думал я...
             (поднимает взор на маршала)
          Ней, ты — причина моих бдений.

                Ней
                (сконфужено)
          Я, Сир? Но почему?

                Император
            (заглядывая ему в лицо)
          Из-за недавних двух баталий, без сомнений.
          Ну, вспомнил день минувший и свою вину?
                (смеется)
          Не надо, не дрожи: тебя я вновь не распеку,
          Нет. Промахи мы все однажды допускали,
          Но, просто, эти дорого мне встали.

                Ней
                (раскаяваясь)
          Безмерно перед вами виноват.
          Своей я кровью искуплю на поле...

                Император
          (перебивает, говорит более мягко)
          Завтра. Не клянись мне, брат,
          Не надо. Лишнее. Обиды нет уж боле.
          Маршан, оставь нас с маршалом одних.

   (Маршан с поклоном удаляется. Ней стоит, потупив взор. Император    

 полусидит в кровати и временами дремлет. Вдруг, он будто что-то       

вспомнил)

                Император
              (обращается к Нею)
          Мишель, скажи мне: чем при Линьи**** ты сбит был?
          Наш первый корпус ты повел на Катр-Бра,
          Но по чьему совету?

                Ней
            (боясь поднять глаза)
          Не по чьему! Я сам ошибку допустил,
          Не расторопен был... прости меня,
          Наполеон...

                Император
               (качает головой)
          Я вижу, что причина здесь в ином.
          Ответь: тебе советовал Груши?

          (Ней, поднимая глаза, медленно кивает)

                Император
                (про себя)
          Быть может, завтра он себя проявит,
          Не зря же маршалом назначил я его?!
          Хоть кроме выслуги в нем нету ничего...
          Но сколько видел я людей в чинах,
          Со званьем новым выраставших на глазах.

                Ней
          Тебя совсем, мой друг, не узнаю.
          Мечтаешь или веруешь в победу,
          Готовясь к пораженью наяву.

                Император
          Не знаю, Ней, но бурю предрекаю я.
          Представить страшно то, что мы увидим...
          Но из сраженья мы с тобой живыми выйдем,
          Я почему-то знаю наперед.
          Нет, сон меня теперь уж не возьмет...
          Сегодня я замкнулся сам в себе,
          Но оттого, что выбирать позиции не мне.

                Ней
          И вновь, увы, лишь я тому виною.

                Император
          Брось! Что опять с тобою?
          Нет нынче времени кого-либо винить:
          Теперь нам должно армию сплотить
          И до конца стоять...

                Ней
          Победного!

                Император
                (про себя)
          Терзанья и ночные бденья...
          Но все ж мы победить должны!

                Ней
          Тебя опять ввергают в онеменье
          Сомнения ненужные твои?
          Ну, в чем ты, право, можешь сомневаться?

                Император
                (почти шепотом)
          В себе...

                Ней
               (подбадривая его)
          В тебе не сомневается никто!
          Ты — бог войны!
          Ты для солдат бессмертен!
          Ты в жизни не страшился ничего.
          Плеяды битв, как по мановенью,
          Тобою выиграны,
          Трепещат пусть враги!
          Все пораженья преданы забвенью.

                Император
          Но мне, однако, памятны они...
          Ну, а победы эти
          Намного больше жизней унесли,
          В них больше было смерти.
          О них зияет раною на сердце память!

          Ты не видал того, что видел я.
          Не говорил ты безутешным вдовам
          Напрасные слова успокоенья... Новым
          Мальчишкам-воинам на смерть за зря
          Ты пенсионов не назначал...
          Ответственности этой горькой не познал,
          И, слава Богу! Я не пожелал
          Врагу бы пережить такого...

          Мы с ними прошагали сотни миль.
          В Египте умирали мы от жажды,
          В России были скованы во льды.
          И без остатка им отдав себя,
          Взамен просил я слишком много только...
          За сотни жизней — жизнь ничтожная моя,
          Которой я не дорожил нисколько.
          Пришла пора мне встать опять на равных в строй,
          И, если они гибнут — гибнуть с ними,
          Не тяготясь прожженною душой.

                Ней
                (про себя)
          Врача б наверно стоило позвать...
          (вслух, беря императора за руку)
          Наполеон, тебя снедает жар.
          Ты, верно, бредишь.

                Император
          Я не так уж стар,
          Чтоб бред разбил меня!
          И я не болен... Я говорил серьезно.
          Не уверяй меня ни в чем — уж поздно.
          Но завтра сам ты будешь смерть искать.

                Ней
          Ну, полноте. Пора ложиться спать.
          Спокойной ночи, государь!

                Император
          Да, да... Спокойной ночи.

   Ней уходит. Император ложится в кровать, но заснуть не может.



                СЦЕНА X
   В затихшем домике, среди спящего английского лагеря. Веллингтон      

один, не спит. У окна в ожидание рассвета.

                Веллингтон
                (про себя)
          Рассвет, поторопись! Чтоб разрешилось всё.
          Но лучше б ничего не видеть!
          Как я решился, ведь могу предвидеть
          Исход?! И все внутри напряжено!
          Я слышу гром орудий, стук копыт
          И крики, что еще не прозвучали.
          О, если бы солдаты знали...
          Я должен выиграть, или я погиб!
          Что если здесь он разобьет меня?
          Куда пойду, что делать буду я?
          Но вот восход. И неба багровеет кров,
          Как предвкушая будущую кровь...



                СЦЕНА XI
   11 часов утра. Началось сражение. Бои идут около замка Угомон и на   

   ферме Бель-Альянс. Победа пока на стороне французов.
       В ставке императора: штабные офицеры, он сам.

                Император
     (всматриваясь в лица улыбающихся ему штабных офицеров,
                про себя)
          Чему юнцы эти так рады?
          Не уж, тому, что здесь, со мной,
          А не в жестокой мясорубке? Бой
          Сегодня таковой, как и всегда,
          Концы же битв различны...
          А жертвы неизменно безграничны,
          Но за любую смерть сегодня боль моя ...

     (Внезапно рядом с ним возникает фигура боли.
          Над самым его ухом раздается ее голос)

                Боль
          Ты снова помянул меня.
          Но рано: я половины не свершила из того,
          Что совершить намеревалась. И еще
          У нас в запасе половина дня.

                Император
             (тихо, только боли)
          Оставь меня! Не смей мешать! Уйди!
          Тебе не отобрать моей победы.
          Где ты — там непременно беды,
          Сойди же с моего пути!

                Боль
                (смеется)
          Тот, кто Создателю слуга,
          Угроз людей бессильных не боится.
          Тебе бы стоило гордиться,
          Что говорю с тобою я.

                Император
          Что ж, смейся. Но ты мне не помешаешь!
          Солдаты, всем смертям наперекор,
          Идут в огонь и бьют врага в упор.
          Близка победа, скоро ты узнаешь...

    (Вдруг к императору подходит адъютант и протягивает ему
          подзорную трубу)

                Адъютант
          Сир, что-то в сильном отдаленье,
          Со стороны лесов подходит к нам.

                Император
               (смотрит в труду)
          Войска то без сомненья.

                Адъютант
          А форма синяя у них?

                Император
      (продолжая смотреть в трубу, про себя)
          Нет. Черная. Пруссаки...
          Здесь Блюхер. Но за ним идет Груши,
          Я знаю. И врага он разобьет. Они
          Не нападут, пока не кончу драки.
                (вслух, адъютанту)
          Да, синяя. Это полки Груши
          Уже спешат навстречу нам сюда,
          Разбив пруссаков без особого труда.
          Хотят разбить английские шеренги!

                Лефевр-Денуэт
                (пораженно)
          Не может быть! Как победить они смогли,
          Ведь восемьдесят против тридцати!

                Император
                (ему, холодно)
          Не зря же маршалом назначен был Груши.
          И скоро к нам он присоединится!

                Лефевр-Денуэт
                (все еще не веря)
          Какая-то бессмыслица, ведь тридцать
          К восьмидесяти!

                Император
          Не верите вы слову государя своего?

                Лефевр-Денуэт
                (смущенно)
          Нет, что вы, Сир. Я, просто... Ничего.

       (Снова над ухом императора раздается шепот боли)

                Боль
          Со лжи ты начинал,
          И ложью кончишь...
          Но сам в своих мечтах не заплутай.


                Император
               (тихо шипит на нее)
          Мерзавка, место свое знай!
          Вносить сомнения в ряды солдат нельзя!

                Боль
          Его прекрасно внес ты без меня.
          Пока я наблюдаю, к делу — позже...
          И не тебе меня учить,
          Что и когда мне надо говорить.
                (исчезает)



                СЦЕНА XII
   Ней, предвкушая победу, собирает Гвардейских кирасир, улан и егерей.

     Не дожидаясь приказа императора он бросает их в бой.

                Ней
      (несясь во весь опор на лошади во главе полков,
                про себя)
          Вот мой победный звездный час!
          Теперь они узнают нас!
             (кричит солдатам)
          Вперед! Разбейте англичан!
          Вперед! За мной, на Мон-Сен-Жан!

    (Эту атаку со своей ставки в подзорную трубу
          наблюдает император. Опустив трубу, он качает головой)
         
                Император
                (про себя)
          Сегодня все с ума сошли.
          И без приказа начал Ней атаку,
          Спешил скорей ввязаться в драку,
          Надеялся смыть прошлые грехи.

     (Английское каре слегка колеблется под натиском кавалерии,
       но не двигается. После нескольких неудачных налетов, в штабе
               Императора появляется адъютант Нея)

                Адъютант Нея
          Сир, чтоб атаку поддержать,
          Пехоты просит маршал ему дать.

                Император
                (импульсивно)
          Пехоты! Где мне раздобыть?!
          Ее мне, что ли, вам родить?!

    (Все смолкают. Адъютант Нея раскланивается и уходит. У Бель-Альянс 

     уже слышны взрывы: Пруссаки Бюлова заступают на поле)

                Император
                (про себя)
          Что ж буду делать я тогда,
          Коль без резервов окажусь перед лицом врага?
          Уж близится закат...
          И до него еще есть два часа.
          Как ни закончилась бы эпопея эта вся,
          Мне кажется, я буду рад.
          (вслух, своему адъютанту)
          По всем полкам пошлите вы гонцов,
          Сказать, что подоспел Груши
          И вступит в бой вот-вот.



                СЦЕНА XIII
   Английский лагерь в смятении. Штаб Веллингтона в отчаяние. Французы 

    идут напролом, и их натиск неудержим. Они уже взяли Угомон и
        Ла-Хе-Сент.

          В ставке Веллингтона: он сам и его штаб.

                1-ый офицер
          Все кончено! Нам их не удержать!

                Веллингтон
          Так прикажите им на смерть стоять!
          Пусть все до одного погибнут,
          Ряды еще плотней сомкнут,
          Но до прихода Блюхера позиций не сдают!

                Офицеры
            (шепчутся между собой)
          Нам всем конец,
          Никак не устоять.

                Веллингтон
                (услышав)
          Тот, кто посмеет панику вселять
          В ряды солдат, падет,
          Сраженный мною лично.

    (Рядом свистят пули. Вблизи разрывается ядро, присыпав
             Веллингтона и офицеров землей)

                Веллингтон
                (про себя)
          О, Господи! Когда б еще мгновенье дал,
          Клянусь, я точно б натиск их сдержал!
          Что ж Блюхера всё нет?!
          Нет. Ни к чему обманываться зря:
          Сегодня Бонапарт разбил меня.
          День скоро минет.

          Не даром Бонапарт слывет Великим,
          Он даже с войском малым побеждал,
          Ах, я глупец! Чего я только ждал?!
          Теперь, когда они идут за ним,
          Мы даже с Блюхером не победим.
          Кто он такой? Кто я? А Бонапарт —
          В одном лице и Бог им и собрат —
          За ним французы и за ним победа...

          Что с армией своей он сотворил?
          Какими их речами вдохновил,
          Что так они в него уверовали сильно?
          Что ж, если победит он нас,
          Наверно, Старый свет угас,
          А Новый он зажег...



                СЦЕНА XIV
   Французские ряды близ Угомон и Гэ-Сент. Солдаты идут, поднимаясь на 

    Мон-Сен-Жан, не встречая сопротивления.

                1-ый солдат
          Вы слышали:
          Груши уже пришел на помощь к нам.

                2-ой солдат
          Однако долго там
          Пруссаков щекотал.

                3-ий солдат
                (толкает соседа)
          Ты слышал этот шум?

   (Внезапно перед французами вырастает из высокой ржи английская      

   гвардия,и слышится голос их командира: “Up, guard and at       

them!"(Гвардейцы, встать и огонь!)”. Раздается залп с английской       

  стороны, масса французов падает, остальные стреляют в упор в         

  английский строй или идут в штыковую. Англичане вытесняют            

 французов с холма, и со стороны Охайнской дороги их               

неожиданно атакуют пруссаки)

          (Паника во французских рядах)
 
                1-ый солдат
          Измена! Это не Груши,
          А Блюхер!

                2-ой солдат
          Спасаемся! Бежим! Пруссаки!
           (солдаты кидаются врассыпную)

                Блюхер
   (врываясь во французский строй, кричит своим солдатам)
          Vorw;rts! Vorw;rts!*****
          Пощады не давать!
          В плен их не брать!
          Крушить!

  (Веллингтон со своей ставки видит Блюхера и приветственно снимает    

     перед ним шляпу, одновременно подавая знак войскам. Английские    

      эскадроны и полки выступают вперед. Французы,преследуемые         

        английскими драгунами, бегут к ферме Бель-Альянс)




                СЦЕНА XV
   В ставке императора: сам он внимательно смотрит в сторону Бель-    

Альянс. Рядом с ним Лефевр-Денуэт

                Лефевр-Денуэт
           (в отчаяние, опустив голову)
          Нет, все же, это Блюхер в бой вступил...
          Победа улыбнулась им.

                Император
                (качая головой)
          Груши придет за ним!
                (про себя)
          Все как в кошмарном сне!
          Темно в глазах и тяжко мне.
          Вновь эти рези в животе.
          Не кстати... Не теперь!

                Боль
              (шепчет ему на ухо)
          Теперь узнаешь наконец,
          Что не пристало человеку
          Из терна примерять венец.

          Твой жалок вид!
          Смирись — и все отступит,
          И боль сама себя притупит.
          Пред ней никто не устоит.

                Император
              (шепчет ей в ответ)
          В смиренье смерть моя, ты знаешь.
          Но я умру, тебя не дожидаясь.
            (вслух, Лефевру-Денуэту)
          В каре постройте батальоны,
          Я их в атаку поведу.
          И своей кровью окроплю
          Безжизненные эти склоны.



                СЦЕНА XVI
   Ней во главе остатков корпуса. Под ним только что пала лошадь. Один 

    эполет у него сорван, он весь в поту, крови и сере. В его руках    

   обломок шпаги. В глаза — желание смерти. С ним граф Д’Элрон

                Ней
                (кричит графу)
          Коль мы с тобою, братец, не умрем,
          Бурбоны нас обоих расстреляют!
         (про себя, глядя на бегущих солдат)
          Был прав Наполеон, чертовски прав!
          Единственно, чего желать могу я —
          Их удержать. Не ведают о том меня минуя…
          О, да! Теперь я смерти был бы рад!
         (кричит, стараясь собрать бегущих солдат)
          Я — маршал Ней! Ваш командир,
          Пускай, изодран мой мундир...
          Остановитесь, черт!
          Смотрите же, как маршал Франции умрет!
 (кидается с обрубком шпаги на строй врага, но смерти чудом избегает)



                СЦЕНА XVII
   Уже не квадратные, а треугольные, французские каре отступают под    

 натиском врага. Один из батальонов попадает в окружение англичан.      

  Под императором конь убит, он пытается прорваться через         

собственный строй.

                Боль
     (поражая его внезапным желудочным спазмом,
             ставит императора на колени)
          Ну, нет уж! Далеко тебя
          Не отпущу я от себя!

                Император
    (все же встает и вламывается, что есть силы,
         в строй своего каре, пытаясь прорваться)
          Пустите! Там же Гвардия моя!
          Хочу с гвардейцами сегодня умереть я!

                Один из солдат
                (сдерживая его)
          Простите, сир, но вам туда нельзя.
          Опасно...

   (Император не отрываясь смотрит на английское каре, замкнувшееся    

 вокруг полка Камброна. Полковник Хэткет, командир английского       

каре, подъезжает к передним французским линиям)

                Хэлкет
          (обращаясь к солдатам Камброна)
          Сдавайтесь, храбрые французы!

                Камброн
          Дерьмо! Скорее мы умрем,
          Чем вам сдадимся!

   (раздается залп с английской стороны — Камброн замертво падает)

                Гвардейцы Камброна
          Marde! Vive l’Empereur!(*)

   Полк подвергается обстрелу англичан со всех сторон. Никто из солдат 

    Камброна не остается в живых. Каре императора медленно покидает    

      поле боя, заперев государя внутри



                ЭПИЛОГ
   Лагерь французов близ Катр-Бра.Император у бивуачного огня,         

 наблюдает за прибытием остатков своих отступающих войск..
         
                Император
                (про себя)
          Смерть лишь для тех, кто не желал ее,
          Но у меня она скользит из рук!
          Взамен болезней и душевных мук,
          О, дай мне смерть! И забирай хоть все!

                Боль
                (в ответ)
          Шесть лет смирения прошу я у тебя,
          Шесть лет без ропота молчанья,
          Шесть долгих лет для истязанья —
          И смерть — в мученьях — но она твоя!

                Император
          Смирения? Бездействия? Изволь...
          Теперь мне все равно. Надежды нету.
          Отдаться Богу — да — отдаться свету.
          Да, я готов. И мне поможет боль.

          Мне должно каяться теперь перед тобою,
          На исповеди не был много лет,
          Но свято я хранил один обет,
          Что заключил когда-то сам с собою.
          В тринадцать лет я веру потерял,
          И никому с тех пор не доверял,
          Не верил никому — но лишь себе.
          Пусть ангелы заплачут обо мне!
          Я кровью жил! Я пил ее и ел!
          Война и бой — все, чего я хотел.
          Движение служило мне исправно,
          И из него, как из бокала, жадно
          Энергией напитывался я.

          Она еще течет по моим жилам,
          Бьет по словам и по моим делам.
          Но стынет всё однажды. И постыло
          Носится по миру, свирепо и уныло.
          Я позабыл о главном в беготне,
          Что нету в жизни цели мне...
          И стала цель слагаться в голове,
          Я медленно тянул ее наружу,
          Вытаскивая с нею вмете душу...
          И что ж? Когда впервые битву проиграл:
          То разум мой совсем душою стал.

          Любая жертва крови, с этих пор,
          Войне и хаосу, вдруг возбуждала спор
          И несогласие в душе у человека,
          У меня! Того, что сыном века
          Своего себя провозгласил.

          И на чело надвинул я венец терновый,
          Омытый кровью вечности времен.
          Шипы свои вонзил глубоко он,
          Но в нем вторично был рожден я новый!
          И, взявши крест Спасителя, Христа,
          Хотел нести — не выдержало тело,
          Пускай же выдержит его моя душа.

          Я отдаюсь всецело в твои руки,
          Прими меня и ниспошли мне муки,
          Что смогут искупить мою вину,
          За все тебя я, Боль, благодарю...

                Боль
                (довольно)
          Вот наконец смиренья голос здравый.

          (К императору подходит какой-то офицер)

                Офицер
                (взволновано)
          Вас здесь ничто не защитит от англичан.
          Вам надо уезжать отсюда. Вам...
(недоговорив, заглядывает ему в лицо и видит, что император плачет)




                1 марта 2006 года

ПРИМЕЧАНИЯ
………………………………………………………
Нейперг* — граф, любовник, а затем и муж императрицы Марии-Луизы,
           Второй жены императора.
Стригунок**— прозвище, данное Наполеону солдатами.
Ларей*** — главный полевой врач наполеоновской армии.
Линьи**** — битва, произошедшая накануне Ватерлоо, в которой Ней

упустил англичан, в то время как Наполеон разбил прусскую армию при

Катр-Бра.
Вперед! Вперед!*****
Дерьмо! Да здравствует император!(*)