Невыдуманная история

          
   НЕВЫДУМАННАЯ  ИСТОРИЯ
       /Приключения/

Умело  строила   бригада   дом –
На  «северах»,  в  таёжной  глухомани,
Но  кончились  стропильные  леса
И мы решили заготовить брёвна сами!

В бригаде жребий выпал нам с Киримом
Поехать  поездом  в  таёжные  леса
И  сосен  стройных  навалить,
Чтоб  сделали из  них  стропила.

Паровозик  вёз  вагонов  пять:
Туда – по  утру,  вечером  обратно
И  этот  путь  проходит  точно –
В  одно  и  то  же  время  постоянно.

Кирим – кавказец  загорелый,  злобный,
А  я  студент  физтеха  и  «шабашник» –
В  одной  работаем  бригаде  дружной:
Кирим – бетонщик,  а  я – плотник!

Мы  долго  ехали  по  узкой  колее,
Пыхтя  парами,  смрадом –
Наш  паровозик  еле  полз
По  лесистым  косогорам.

На  одной  из  остановок  мы  сошли
И  выбрали  лесистое  местечко,
Где  много  стройных  сосенок  стояло
Рядов  в  десяток,  как  семейство!

Работали  мы  «споро»  целый  день,
Свалив все сосны, выбранные срезать,
Меняясь  за  пилою  и  страховкой –
Пока  не  вышло  времечко  "шабашить"!

Остатком  пищи  подкрепились,
Чтоб  веселей  назад  идти,
И  собрались  в  обратную  дорогу,
А  Кирим  поднял  пилу,  нести?!
            ---------------------------
Я  плохо  помню,  как  случилось,
Что  пила  опять  загрохотала
И  лезвием  крутящимся  опасным –
В  меня,  нацеленной  была,  летела!?

Я  прыгнул  в  сторону,  едва  успев –
Уйти  от  гибельного  жала,
Но  пила  зигзагами  меня  догнала
И  ногу  правую  ножами  зацепила!

"Что  ты  делаешь,  дикарь!?" –
Хотел  остановить  его  я  криком,
Но  пила  уже  «прошила»  голень –
Опасным  лезвием  своим!

Осел  я  под  сосною,
Обхвативши  раненую  ногу,
А  кровь  лилась  струёй  из  раны,
Поливая  ей  колючую  поляну!

Я  видел, как  Кирим
Волчарой  на  меня  смотрел
И  что-то  в  ярости  кричал  о  том,
Что: «Вот тебе за то, что мне мешал!»

Я  вынул  нож  из  сапога,
Намереваясь  поразить  задиру,
Но Кирим вдруг испугался меткого метанья
И  скрылся  за  сосною,

Крича  из - за  неё  о  том, 
Чтоб сдох я здесь в лесу один, в глуши
И  убежал  скорее  к  паровозу,
Который  должен  вскоре  подойти.

Кирим  успел  на  паровоз,
А  я  остался  раненым  в  лесу
И  нету  шансов  доползти  до  остановки,
А без помощи людской – я точно пропаду!?

Кирим  обижен  на  меня  за  то,
Что  защитил  я  кашевара, 
Превращённого  в  раба  Киримом,
И  это  всё  произошло  совсем  недавно!

С  тех  пор  обиду  затаил  Кирим
И  хорошо  спланировал  убийство;
Ему почти что удалось осуществить его,
Но  «везение»  моё – за  мною  уследило!

Я  рану  осмотрел  и  кость  увидел –
В  грязи,  замешанною  кровью  и  щепой
И  понял,  что  в  беде  я  настоящей,
Потому что – только лес кругом стеной!?

Перетянул  жгутом  выше  колена  ногу
И,  кровь  остановив,
Пополз  я  левым  боком  осторожно – 
Туда,  где  намечалась  остановка!?

Я  долго  полз  по  колкому  ковру
Из  иголочек  и  шишечек  колючих,
А  звери  удивлённо  мне  смотрели  вслед,
Перекликаясь  голосами  птиц  снующих.

Боялся  я,  что  зверь  меня  учует,
Унюхав  след  кровавый  мой –
Тогда  конец  моим  надеждам:
Добраться  до  людей,   домой!

Но  вот,  услышал  я  глухое  тарахтенье –
То лесовозный трактор промышлял в лесу,
И  я  пополз  на  этот  звук –
Обозначивший  последнюю  надежду!?

Я  во  время  подполз  к  опушке  леса,
Где  делал  разворот  железный  конь
И – метким  камушком  в  кабину
Я  обозначился,  превозмогая  боль!

Водитель  трактора – огромный  «малый»,
В  кабину  уложил  меня  шутя
И,  ободряюще   свистя,
Повёз  на  хуторок  меня!

И  здесь  сложилось  невезенье –
Сельский  лекарь  заболел,
А  стажёр,  приехавший  недавно,
Несмело  рану  осмотрев,  заохал:

«Как  угораздило  подставиться  под  нож
И  чуть  не  умереть  в  глухой  тайге?» –
Отшучиваясь,  рассказал  ему  о  том,
Как со «зверем» я подрался на опушке!

Стажёр  мне  обработал  рану  и  зашил,
Засыпав  стрептоцидом  рану  всю
И  я  заснул,  поверив  в  чудо,
Которое  дарили  люди,  всюду!

Поймать  бандита  не  успели –
Подался  он,  крадучась,  с  этих  мест,
(Обворовав  бригадную  копилку),
Чтоб  ответственность  не  несть!

Рана  зажила,  как  «на  собаке»
И  снова  я  начал  ходить  и  танцевать,
А  шрам  красуется  на  правой  голени
И беспокоит иногда, заставляя вспоминать!
              -------------------------------
Двадцать  лет  прошло  с  тех  пор,
Но  рана  старая  не  забывается;
Я   облысел   и   бородою  обзавёлся,
А  мечты  мои,  кажись,  сбываются!

Мечтал  я  встретить  подлеца
И  наказать  обидчика  примерно,
А  вот  и  случай  подвернулся –
Войной  чеченскою,  наверно!?

Я  воевал  и  в  плен  попал  к  бандитам,
Как  раз  в  отряд  Кирима –   
Он  мало  изменился  с  той  поры,
Лишь  борода  порядком  поседела!

А  я  узнал  его  по  жесту,
Которым  «маску»  он  срывал  с  себя,
Зверея  в  ярости  и  гневе:
«А  меня  он  не  узнал!?» – подумал  я.

Он красовался пред шеренгой пленных,
Вопросы задавал и в слабых сам стрелял,
Иль  отдавал  другим  головорезам;
Я тоже ранен был и, с напряженьем, ждал!?

Разглядывал  долго  бандит  моё  фото,
Вертя  документы  руками
И  вот, на  меня посмотрел он  волчарой –
Налитыми  кровью  и  злобой  глазами:

Вот,  «маска»  оделась,  ощерились  зубы,
Рука  потянулась  к  курку  пистолета!
Я  метко  рукою  метнул  в  него  нож
И  в  горло  Кирима  вошёл  нос  стилета!

В  ту  же  минуты  ударили  пули
По  телу  Кирима  и  всех  палачей –
То  был  наш  спецназ,
Пришедший  на  выручку  пленных  людей! 

Российские  солдаты  нас спасли
И  в госпиталь отправили меня, где излечился,
Да  вот,  решился   драму  эту  описать –
Как  с  обидчиком  я  рассчитался!

  Геннадий  Пролубников,
  30.08.2008 г. г. Одесса