мои

мои мальчики жизни забили планами, собираются редко, но если - так пьют стаканами, восхищаются разными странами - но не этой; иногда затягиваются сигаретой, пепел стряхивают и невесело так смеются, что однажды уедут. и, может быть, не вернутся. как-то больше, чем раньше всё меряется банкнотами, дескать вот если будет все как по нотам и ничего не сорвется, то к тридцати пяти есть все шансы прилично подзагрести и свинтить куда-нибудь на край света – ну а ты сиди тут да слушай это, размышляй о своем – каком-нибудь втором высшем или просто тихонько молчи с Всевышним о всесущих бренности и грехопаденьи, благо и иллюстрации – загляденье. еще пара часов – и все как в кошмарном бреде: всюду пьяные, снизу стучат соседи, кто-то громко храпит за дверью из санузла и ему – кому-то – желают зла самым нецензурным, но сочным матом... ты заходишь в комнату, но тебя там даже видеть, в общем, никто не рад, только правду в лица не говорят.

мои девочки больше не пишут прозы, получают охапками чьи-то розы или в одиночестве курят, строчат стихи и считают, что все мужики лохи – и козлы, что отчасти их и прощает –, а еще что будничность развращает, декадентство живо как никогда, а вино, по сути, почти вода, так что пить его можно когда и сколько пожелаешь. с десяток только вышли замуж, сумели остепениться, не мечтают вдоветь или разводиться – словом, где-то, с кем-то и «все окей». у одной муж, впрочем, конечно, гей, но она ж и рада поболе прочих, благо из ситкома всё это ночь их превращает в хороший такой фарсишко. у другой вот скоро выходит книжка; а из незамужных у половины есть работы, деньги да и мужчины; если нет – то вроде бы всё в порядке, а не те, что раньше «кутеж и ****ки», не жалея почек, не заморачиваясь. мои девочки движутся без оглядки – в смысле даже не оборачиваясь.

мои мысли со мною и все о том же, а мечты ошиваются, словно бомжи, где-то ближе к сердцу, что есть, всерьёз, просто подуставший больной насос. что-то не меняется никогда – те же полозковские три ряда.

__________

себе: перечитать лет через пять, сличить с действительностью и долго смеяться - или рыдать взахлеб.