Коробка

     Если я скажу, что весь секрет – в коробке, вы, наверняка, посмеетесь надо мной. Кто-то, возможно, фыркнет. Кто-то не дочитает этот текст до конца. Но я остаюсь при своем мнении. И вот почему. Я знаю всего тридцать три буквы. Иногда путаю их последовательность. Что же говорить о вещах более сложных, требующих внимательного изучения и анализа? Тридцать три буквы. На деле – их даже меньше. Замершие в ожидании чего-то, они часто не дают мне спать. Лепить из них слова, строить фразы, связывать их в самые нелепейшие узелки – мое любимое занятие долгими зимними вечерами.
Обычно я устраиваюсь у окна, за небольшим столиком, включаю лампу и… перестаю думать о чем-либо. Проходит минута, другая, иногда часы, прежде чем, встрепенувшись, задышав, ожившие знаки начинают капать на подготовленный лист бумаги и растекаться по нему. Удивительное, необъяснимое чувство!
Некоторое время я плаваю взглядом по этим незатейливым рисункам, наполняющим мое воображение. Затем – дрожащими руками беру исписанный лист, без всякой жалости сминаю его и – в коробку. Напрочь. Навсегда с моих глаз!
       О коробке, стоящей под моим столом, рассказ особый. Она как ненасытный минотавр ждет очередной жертвы. И я ни разу ее не обманывал. Ни разу! Поэтому она одна знает мои секреты, лабиринты моих мыслей, бережно хранит их. Иногда долго. Всякий раз до тех пор, пока я не уничтожаю ее содержимое. За годы между нами образовалась какая-то странная связь. Иногда мне кажется, что в этом есть элемент сумасшествия. Или…
Однажды я решил навсегда отказаться от своих странных игр и выбросить коробку. И раньше я неоднократно приходил к этой здравой мысли, но каждый раз в самое последнее мгновение – не хватало решимости. В тот субботний вечер (по-моему, была суббота) я опять смалодушничал. Какое-то непонятное, незнакомое чувство шевельнулось во мне. Я поддался ему, достал коробку из-под стола и, вместо того, чтобы раз и навсегда избавиться от своего проклятия, начал разглаживать скомканные листы и перечитывать то, что там было написано. Странно, но это несколько успокоило меня (в то время я сильно болел и ничто не помогало мне, хотя бы на короткое время, отвлечься от своих проблем) и даже увлекло. Оказалось, что некоторые вещи все еще были интересны мне. Правда, таких было немного. Вернее, их почти не было. Но они были. И это почему-то показалось мне важным. Они были, благодаря простой картонной коробке из-под обуви, служившей мне вот уже несколько лет ящиком для бумажного мусора. Все было так просто, незатейливо и непостижимо. Конечно, я понимал, что все, о чем я говорю, может ничего не значить для других (наверное, так оно и есть на самом деле), но я совершенно уверен и в обратном. Не знаю, как это вам объяснить. Да и стоит ли? Лучше закончу так: они, эти еще не уничтоженные мною записи, продолжение меня самого, такие же уникальные и не имеющие аналогов. Вот это и ценно в свете того, что не я один знаю тридцать три буквы.
          А мой минотавр ждет очередной жертвы. Он ее получит. Скоро.