анна
Белые бабочки мреют в густом перламутре
раннего жара. В разливе молочного утра
улицы кажутся тонущим блеском монет.
Я просыпаюсь, и странно терять твою тень,
помня прохладу касания пальцев знакомых
к голым плечам. Будто горе прошло, и условна
бездна безмолвья в слепых бутафорских ночах.
День – оловянная рыба, плывёт надо мной
в мёртвоозёрное время. На дно его ляжет
душное лето без гроз, как свинцовая тяжесть.
Что рассказать тебе... Всё обретает покой
куколок памяти (снов шелковичных червей).
Прежние вещи под тусклым налётом печали –
красное платье ли, снимок пустого причала
с яблочным солнцем из той – невозможной – дали,
где ты останешься в комнате с видом на дождь,
хмурыми красками вечных осенних полотен,
с холодом неба, где тающий крест самолёта,
в сердце оставит едва ощутимую дрожь.
Свидетельство о публикации №110080504705
Гримо 13.04.2019 21:24 Заявить о нарушении
И...этот стиш - он странно появился, даже мне не совсем ясно: как чей-то подсмотренный (во сне, ещё где-то?) мир.
.........
А вот когда Вас читаю - ощущение, очень редко возникающее у меня - как при взгляде на иные картины: там то, о чём сокровенно думаешь, то, что где-то затаилось, но всегда присутствует... и вдруг это видишь, и: как такое вообще возможно? Чтоб кто-то всё это до тонкостей угадал?
:)
Рейвен 13.04.2019 21:52 Заявить о нарушении