ДЕТИ ЗИМЫ начало

ПРОЛОГ

И десять лет эпохой могут стать,
Позором для правителей надменных,
Строкой в истории им не дано блистать,
Чтоб юные сыны не знали скверны.
Но дети с материнским молоком
Впитали то, что звали все свободой,
Так поколенье вольное зверей-рабов
Растили улицы своей иной заботой.
Кто выживал как мог во время смуты,
За хлеба горсть работая до ночи,
Он заработанное нёс, чтоб накормить детей,
Но вечный сон в подъезде тьма ему пророчит.
Пока старуха смерть бросала торопливо кости,
Гадая голод или яд для новой жертвы брать,
Бумажные божки меняли наши души
На обещания нам лучше помогать.
Пока мы разрушали мир, чтоб строить новый,
И строили, чтоб снова разрушать,
Со стороны заката, обнажив клыки,смеялись
Семь алчущих всевластия зверят.
Империя, недавно бывшая великой,
Шакалами разорванная ныне на куски,
Шаталась в стороны, как пьяный дервиш,
Хватаясь за любые волоски.
Мы брали в помощь жалкую бумагу,
Которую со смехом отдавали нам,
Потом же чёрным золотом земли платили
За абсолютно бесполезный хлам.
Чем больше обеднялся люд простой,
Тем более в безумстве волки ликовали,
Их стая захватила водопой,
И правила нам выковав ошейники из стали.
Кто точно властвовал, народ не знал,
А первый в королевстве потерял рассудок,
Держащие оружие в своих руках
Уразумели – гнев народа слишком близок.
И появился Лучезарный рыцарь,
Из омута неведомых времён,
Все, как один ему давали волю
Быть новым добрым королём.
Припавшие к иконам дьявола повсюду,
Следили за восшествием на трон,
И вот на стыке тысяч долгих жизней
Принес знак бесконечности дракон.
Вы верили в его благие цели,
Он накормил голодных и одел,
К небесной славе поднимался год от года,
Не видя в небесах предел.
Он взял пример у близнецов погибших,
И с северо-востока едкий дым костей,
Не нашу землю громом опустился,
Не пожалев отцов и матерей.
Но все внимали силе гордой,лучезарной
И доверяли тайны хитрецам,
Не многие дерзнувшие на правду
В безвестье уходили к праотцам.
А он всё шёл к желанному Олимпу,
Держа медведя, как щенка на поводке,
И вот уж восемь острозубых,сильных мира
Держали всё вокруг в стальной руке.
Однако бой не утихал, отныне,
Война звериная лишь стала горячей,
За милыми улыбками собратьев
Оскал скрывался, а не добрый свет очей.
Так тихая война между закатом и востоком,
Не утихала, новым холодом грозя,
Хоть новые системы озарялись светом,
Все звёзды заняли места и зря,
В попытках бились новые светила,
Отвоевать себе во мраке путь,
Великая, но крови жаждущая сила
Нам не давала с курса смерти повернуть.
Пророки лили прорицания конца
Всего живого на Земле греховной,
По воле и по праву нашего Творца,
Разгневанного вселюдскою скверной.
Увы, те кто узрели истину сию,
Ни чем не в силах были нам помочь,
Мы все летели на огонь, как мотыльки,
Ведь солнцем кажется свеча в слепую ночь.
И вот настал миг первого огня,
Дракон стоглавый взвился в небеси
На крыльях серебристых смерть неся,
Разлил огонь едва коснулся он земли.
И выжег треть с поверхности живой,
И сделал треть поверхности он мёртвой,
Остывши, дьявольский огонь зимой,
В насмешку, обратился долгой.

***

ПРОБУЖДЕНИЕ

Который год морозы лютовали,
Уничтожая жадно жизнь вокруг.
С тех пор, как грянул гром, в безумстве ликовали
Чума, война и голод смерти вечный друг
Но пред зимой прошла и осень скоротечно,
Она держалась, лишь пока земля тепла,
Из туч дожди прейсподни лили бесконечно,
Они сжигали изнутри людей дотла.
Я прятался, пытаясь уберечь себя,
Не пил воды, сдержать, покуда, жажду мог.
В то время, что я умирал в подвале, скрывшись от дождя,
За тем, как гибли на земле,смотрел бесстрастно Бог.
Закончилось правленье адского дождя,
В снег адский холод капли яда превратил.
Я вышел из укрытия, о близких и друзьях скорбя,
Искать живых в округе, из последних сил.
Но горы мертвецов собою землю устилали,
Их лица первый снег укрыл вуалью белой.
И в лицах память дней последних высечена болью,
Я рад и опечален, что от гибели бежал так смело.
Но трусом стал в глазах остекленевших,
В глазах родных и близких, и друзей,
Взиравших на меня, как будто бы с насмешкой,
В глазах всех сгинувших на век людей.
Мне в доме было нечего искать, но всё ж,
Пока ещё была тепла земля,
Похоронил, всех тех, кого любил.Тут дрожь,
Вдруг резкою волной пронизала меня.
Любовь, любовь мне приходилось хоронить нераз,
Но вот любимую на счастье никогда,
Надежда теплилась и в этот скорбный час,
В слепую неизбежность падал тяжело дыша.
Идти за ней, иль прочь бежать отсюда,
Куда бежать? В раю нам не осталось мест.
Если мертва она, в дальнейшем жизнь напрасна будет,
Если жива, есть смысл влачить наш тяжкий крест.
За шагом шаг, за расстояньем расстоянье,
Чем ближе, тем страшнее, путь подобен сну.
Переступая мертвецов оледенелых,
Иду, иду, на встречу холоду, иду во мглу.
Здесь каждый шаг мне жуткой стоит боли,
Здесь в каждом шаге память о былом,
Совсем недавно здесь мы веселились вволю,
Но делаю я шаг, и к горлу подступает ком.
Одна из тех, с кем проводил я дни и ночи,
В великой безмятежности,охваченная сном,
В нелепой позе замерла, а тишина грохочет,
Играя Реквием по всем и ни о ком.
И страх, как зверь, вонзает зубы в горло,
Он в новом мире самый хищный зверь,
До цели остаётся так не много,
Всего лишь на всего открыть входную дверь.
Дрожит рука, поток сознанья спутан,
И петли старые испугано скрипят.
Тьма вырывается навстречу,обступает
Молчанье слышу, будь-то, все здесь спят.
Застыло сердце, душит дикий ужас,
В кровати неподвижные тела,
Откидываю одеяло, ничего не вижу,
На ощупь отыскать пытаюсь - где она.
Замёрзшие до боли руки шарят
Скользя по лицам, лицам холоднее льда,
О, Дьявол, пальцы музыканта различают,
Знакомые черты, но начинают привыкать глаза.
Теперь всё вижу, вижу, мне усопшие знакомы,
Но к счастью моему её здесь нет,
Есть шанс, надежда есть, а значит к жизни воля,
Пусть правит мрак, но есть в конце дороги свет.

Снег шёл, и в паре с серым пеплом,
Неспешно укрывал друзей.
Уныло в новом мире чёрно-белом,
Дул слабый ветер прошлых дней.
Здесь я бродил, среди теней далёких,
Ещё не зная, как мне дальше быть.
Как духи, образы вокруг меня витали,
От каторжной тоски хотелось выть.
И выл бы, выл бы ночью на луну,
Но ночь и день смешались в вечер,
Ни к пробужденью моему, ни к сну,
Светил на небе я не видел. Словно вечность
Тянулась ожиданья жалкая секунда,
Шептались за спиною сотни голосов,
Средь них я слышал множество знакомых,
Схожу с ума,я слышу лай голодных псов.
Нет, не схожу, действительно бродячих стая,
В округе шастает ища кого б задрать,
Пока мне нечего звериного боятся лая,
Надолго хватит им, не погребённых будут жрать.
Всё, хватит, нужно уходить,
Округа вся разведана и каждый дом
Проверил я в надежде встретить хоть кого живого,
Но всё вокруг дышало только злом.
Мне в путь собрать необходимо много пищи,
Найти одежду тёплую, но это ерунда,
Похоже,слишком быстро люди умирали,
Чтоб израсходовать запасы хлеба и зерна.
Дороги, к радости моей, ещё не поглотило снегом,
Бензин,автомобиль нашёл с нуля,
Неделя сборов, полная готовность ехать,
Пора покинуть край, что вырастил меня.
Последние шаги, обход последний,
Прощаться даже с гиблым местом тяжело,
Мы не увидимся, на площади, как перед гробом,
Пред храмом я стоял. сильней вокруг мело.
Ударил ветер ледяной в лицо,
Снег острыми осколками стекла
Закрыл глаза мне, на мгновенье ослепив,
И словно из снегов явились зеркала.
Из храма, сотни отражений духа
Явились,обступив со всех сторон,
И тихий голос что-то шепчет мне на ухо,
А позади меня загробный стон.
Внезапно буря прекратилась,
Внезапно стихли голоса,
В сознанье светом прокатилась
Покоя золотая полоса.
Открыл глаза…И поразился…
Всего лишь в шаге от меня,
Стояла дева молодая,
Жива, жива,жива…
Её лицо белее снега,
Глаза, как небеса, чисты,
А волосы, как платина, такого цвета,
Она прекрасна словно все мечты.
Одежды ангельски белы, они легки, но ветер,
Ни чуть не задевает её плоть,
Лишь только волосы её слегка он треплет,
И тонкого плаща ему не побороть.
Всё,кажется, я мёртв, и это ангел
Явился участь сообщить, с небес сойдя,
Как жаль, что не нашёл мою богиню,
Ну, что ж,быть может, скоро её встречу я.
Но, дева улыбнулась: «я не ангел,
Хоть мне и решено хранить тебя,
Но не подумай, не посланник божий,
Я выбрала тебя сама, и выбрала не зря».
Сказать, что я был удивлён равно молчанью,
Но выразить вам в полной мере не смогу,
Я поражён был, радость, страх, души терзанья,
Боль,ликованье, только лишь слова, я вам не лгу.
А дева продолжала: «ты в смятении,
Я вижу, всё в твоих больных глазах,
Сейчас, смогу лишь коротко ответить,
Чтобы унять в тебе необъяснимый страх.
Есть времени отрезки, в каждом мире,
Эпохи, эры,много им имён.
Сейчас, как видишь, тоже новая эпоха,
И каждый из людей в ней заклеймён.
Как водится с созданья мира,
У каждой эры есть свой дух,
Лишь только он решает все картины,
И он творит решения людей, зверей и даже мух.
Он не решает всё за всех,
Но жестко ограничивает выбор,
Вот как сейчас ты можешь выбрать смех,
Иль слёзы ,правда,очень лёгкий, спор?
Так вот, кто я ? Всего лишь этот дух,
Пришедший не по воле, а по зову вас же,
Так что не бойся, я тебя храню,
Здесь власть моя сильнее власти смерти, смерти жажды».
Я вижу,хоть убей, знакомые черты,
До трепета знакомые, до боли,
Теперь я понимаю - что есть ты,
Но я своей не понимаю роли.
Твоё обличье врезалось мне в память,
Давно, когда о появлении твоем,
Могли поведать лишь пророки людям,
С похожей на тебя я был вдвоём.
Но синий демон радовал мне душу,
В тумане сладостном я плыл вперёд,
Кружилась голова от призрачной свободы,
Вокруг себя не видел ничего, как идиот.
И на пути я встретил льва и барса,
Они мне оказались верные друзья,
Четыре года следовал тропой запретной,
Пока не разглядел в толпе её, но зря
Пытался выбраться из круга Рая-Ада,
Уж поздно было, омут чёрен, как смола,
Не слишком-то моим порывам рада,
Была любившая давно, но время, всем известно, как вода.
С небес, уставшей птицей пал на землю,
И был добит острейшими когтями льва,
Мой спутник барс в пустыне снежной заблудился,
Мне безразличие её теперь судья.