Писк моды

      
                Дон Гуан:
                – Под этим вдовьим чёрным покрывалом
                Чуть узенькую пятку я заметил…
               
                Каменный гость
                А.С.Пушкин

Вот были времена: мужи
Ценили в жёнах неземное.
Им... только пятку покажи -
В момент увидят остальное:

Божественной фигуры склад,
Грудь, приоткрытую корсетом.
Мечтал мужской настырный взгляд
Увидеть это всё раздетым.

Томился и с надеждой ждал
Муж в ателье, пока супруга,
Готовясь на придворный бал,
Банты завязывала туго.

Наивный век к концу летел,
С любовью было всё в порядке,
А красота закрытых тел
Вершилась то в плече, то в пятке.

Желая страстно перемен,
Явила мода фетиш хрупкий:
Укоротились до колен
Роскошные в оборках юбки.

До состоянья неглиже
Не доходили юбок длины,
Сменили даже протеже
Шик ателье на магазины.

Влюблённый в новый стиль супруг,
Глядел с доверчивостью друга,
Как примеряла пару брюк,
Его шикарная супруга.

Как мерила мужской пиджак,
Который предлагала мода.
Но, между тем, примерный брак
Всё чаще требовал развода.

Менялся с модою закон,
Менялись вместе с модой нравы,
Эмансипация на трон
Уселась под короной славы.

Сидела гордо. Вот итог:
Жена, забыв семью и мужа,
Открыла миру пару ног
И выставила грудь наружу.

И мода, совершив разбой,
Себя представив как искусство,
Порой гордилась так собой,
Что родила пустые чувства.

Нет, мода не желала зла,
Но расплодила фарисеев!
И лесбиянкам стиль дала,
И сочинила стиль для геев.

Вот «муж», покинул магазин
Почти без брюк и без рубахи…
Он был шикарен как павлин,
С фигурой и лицом «девахи»…

Девица в магазин зашла?
Не ясно вовсе «Кто» там было,
И в магазине, не со зла,
Всех, как мужик, обматерило.

Но загнивал и домострой:
Всем стало нечего стесняться
Смотреть с душевной простотой
На пары всех ориентаций.

Разврат, как доблестный портной,
По мерке нам пошил «прикиды»,
Чем дал он  страсти неземной,
Увы, весьма земные виды.

А доблестный портной – разврат,
Что прежде «шил» но… для элиты,
Придумал свой «модельный ряд»
Для всех доступный и открытый.

Нет, мода не хотела зла,
Вся мода – это плод таланта,
Но будто жизнь с ума сошла…
Хоть жизнь ни в чём не виновата!

Мир по уму нас провожал,
Когда встречал нас по одёжке,
И по одёжке - всякий знал -
Всегда протягивают ножки.

По Сеньке – шапка – знал любой,
Затем - в рубашке он родился...
Тот странный «Он», гордясь собой,
Рубашкой больше возгордился.

В толпу вселяя оптимизм,
Вдруг стал «Он» символом вещизма,
«Он» так внедрился в нашу жизнь,
Что стало не до оптимизма.

Кто «Он»? Шикарное никто!
"Он" развращён, Он" обеспечен...
"Он" - пресловутый конь в пальто,
Что за пальто увековечен.
 
«Он» потребляет вся и всё,
"Он" – столп, "Он" заявляет в рупор,
Что от любви его трясёт
И лирика вгоняет в ступор.

«Он» верит: есть всему цена,
В себе самом, боясь изгоя.
Вот вещь: ботинки из сукна!
Вот вещь: костюмчик изо льна!
Вот вещь, что позарез нужна –
Пиджак дизайнерского кроя…

Но сам себе и нам он врёт,
Не удивляется всё чаще,
Когда его судьбина бьёт
Со всей изысканностью вящей.

И «Он» лежит в ночи без сна,
Бессмысленные планы строя!
Но спит спокойно вещь – жена...
Всё есть и… нет душе покоя.