Танцовщица

Островерхие башни и плоские крыши,
На полуночном небе — огней хоровод...
Странный город... Пускай он меня не услышит —
Но рассказ мой безмолвный, я верю, поймёт.

Пусть поведает светом объятое тело,
Дробь шагов и сплетение сомкнутых рук,
Что за битва под небом нездешним кипела,
Как пылали огромные звёзды вокруг.

Крут высокий обрыв, над рекою нависший...
Перед башней на узком уступе кружа,
Расскажу, как до цели заветной и высшей
Шла сквозь мрак, будто лезвием узким ножа,

Оставляя в мертвящей, немыслимой дали
Огоньком обречённым свечи на ветру
Мир любви, волшебства, окровавленной стали
И забвенья на жизни великом пиру.

В этом мире, рождённом и щедро согретом
Самой дальней звездой, что отсюда видна,
Бесконечным сиренево-солнечным летом
Воссияла моя колдовская страна.

В горном крае, где храмы, как скал монолиты,
Я, самой Жрицы Пламени старшая дочь,
На ступенях достигшей небес пирамиды
Проводила за ночью бессонную ночь.

Как наследница древнего, мудрого рода,
Приподнявшего таинства чёрный покров,
От заката до огненной вспышки восхода
Я училась Высокому Танцу богов.

В нём струною душа, в нём движение — слово
Языка мирозданья, с начала времён
Всей Вселенной до трепетной боли родного
И подвластного тем, кто судьбой обречён

Заклинанием танца незримые створы
Меж мирами воздвигнутых врат разомкнуть
И быстрее луча сквозь ночные просторы
Устремиться в пылающий звёздами путь.

Так обычай велел: деве, избранной роком,
Обучавшейся в храме вдали от подруг,
Надлежало вернуться к небесным истокам,
В легендарных созвездий магический круг.

Ночь за ночью плыла серебристою тенью.
В тусклом свете тайком прибывавшей луны
Шла я медленно, трудно, ступень за ступенью
К совершенству и звёздам, манящим, как сны.

А внизу безмятежные спали долины,
Небеса отражала озёрная гладь...
И не ведала я, как надежды наивны
Путь обратный домой никогда не терять.

В полнолуние вдруг запылали заставы,
И от криков и топота вражьих солдат
Содрогнулась земля. Быть же битве кровавой!
Но решили жрецы: “Да свершится обряд...”

Взвыли трубы, ударили в бубны ладони,
Надвигавшийся лязг оружейный глуша,
И скиталицей-птицей в ночном небосклоне,
Устремлённая ввысь, трепетала душа.

Как и прежде, ступенями древней святыни
Сотни звонких шагов предстояло пройти,
Но впервые — к бессмертию, к самой вершине,
Стать готовой началом иного пути.

Вспыхнул факел - и, всё ещё в чудо не веря,
Ощущая знакомый нам издревле страх,
Словно мех на загривке детёныша зверя,
Я погладила пальцами пламя костра.

Испытание... боль... обретение света!
Беспредельная, дикая сила огня,
Что рождает и в прах обращает планеты,
Как пушинку несла по ступеням меня.

И во мраке сверкал чудным перстнем на пальце,
Колыхался от ветра, горел, но не жёг,
То тусклее, то ярче в ритмическом танце,
Освещая мне путь, огневой лепесток.

Пируэт, остановка в поклоне глубоком,
Взмах руки, очертившей божественный знак...
А к подножию храма железным потоком
Пробивался пощады не знающий враг.

Мал мой край, не поют его воинам славу,
Не свиреп мой народ, но гордится собой.
Не единожды грозную конную лаву
Отразили защитники, бросившись в бой.

Но безжалостен рок. Не равны были силы.
Гибли лучшие, жизнь охраняя мою.
Их блестящая сталью шеренга теснила
Вслед за мной по ступеням наверх, к алтарю.

Не под гулкие горны из меди и злата
И браслетов моих перезвон колдовской —
В диком громе омытого кровью булата
Я достигла мечты... но какою ценой!

Только горстка израненных воинов храма
Окружала вершину и билась, как встарь.
Вновь и вновь их клинки возносились упрямо,
Ветер брызги кровавые нёс на алтарь...

Пал последний, сражённый коварным ударом.
Но подняться чуть выше враги не смогли:
Вспыхнул перстень мой огненный яростным жаром,
Первозданною мощью небес и земли!

И не в силах внезапную вынести муку,
С криком боли на жертвенник бросила я
Так предательски вдруг опаливший мне руку
Лепесток драгоценный живого огня.

Что случилось потом? Никогда не пойму я:
Восходила звезда, и с вершины в ночи
Мчалось пламя к подножью, ступени минуя,
Вниз бежали убийцы, бросая мечи.

И была светлой радостью, горькой бедою,
Ненавидя весь мир и безумно любя,
Этим дьявольским пламенем, этой звездою -
Я, душа, приносящая в жертву себя.

В первый миг показалось, что мне только снится,
Как становится ближе скопленье светил.
Вот Копьё, Диадема, Петля, Колесница,
Зверь Небес, повелитель таинственных сил...

Вот и Всадники в тучах серебряной пыли,
Вот Игла, а за нею блестящая Нить...
В жуткой бездне созвездья по кругу скользили,
И хотелось не видеть, вернуться, забыть...

Но вошла я как равная в звёздную стаю,
Осознав, что удел мой — не слава, не месть:
Просто танец от края Вселенной до края,
Доносящий сквозь время тревожную весть.

Воплощение в мире... котором из многих
На окутанном тайной пути без конца?
В сотнях водных зеркал — отражение строгих,
Незнакомых одежд и чужого лица.

Странный город, негаданно ставший судьбою,
Будь со мной, пока неба призыв не настиг
Танцовщицу, идущую звёздной тропою
Побеждающей вечности, замкнутой в миг.