***

                Дополнение к сборнику «Вирши»:
               
                Жанне.
           Счастливая любовь шедевров не рождает,
           В душе заполнена любовью пустота,
           Стихами заполнять ее не стоит.
           К чему придумывать и рифмовать слова,
           Когда любовь - поэзия сама?

Произведения периода затишья поэтического вдохновения (примерно 1998-2006г.)

                Хулиганские хоку ( да простят меня великие Мацуо Басе, Семимару,
                Рансецу, Яманабе Но Акахито да Оно Но Комати.)

                ....
                Яростно ноздри сжимая,
                Мусор несу на помойку-
                Жизни безрадостный миг.

                …
                Вечёром после работы
                В рюмошной пью я саке,
                Вот уж жена меня встретит.

                …
                В пятничный вечер с тоскою
                На платье невесты смотрю,
                Эх, набухается кто-то.

                Колыбельная.
                Баю, баюшки-баю
                Я тебя побалую,
                Если будешь крепко спать,
                Разрешу с котом играть.
                Котик наш пушистый
                Любит бегать быстро.
                Рыженькая шерстка,
                Белая бородка,
                Длинные усищи
                У нашего котищи,
                Он не любит рыкать,
                Любит он мурлыкать.
                Если станет зябко,
                Прячет носик в лапки.
                Если дашь сметанки,
                Засыпает сладко.
                Вот и ты ребёнок
                Засыпай котёнок,
                Пусть тебе приснится
                Котик и котица.   
 

                Ода кукурузаводам.
             И затарив багажник, рассадой густой помидоровой.
             В «Запарожце» шикарном, оранжевой краской окрашенном
             Мы ретиво несёмся к участкам своим приусадебным,
             К огородникам, дурно одетым, хмельным и безбашенным.


                Период 2006 года.

                ….
                Словами выразить любовь,
                Возможно ль это? О, создатель!
                Ты людям дал так мало слов,
                А душам дал мильон понятий.

               
                Любовь всего одно из них,
                А что это? Скажи, попробуй.
                Услада плоти для одних,
                Другим безумие до гроба.
 
                А есть ещё восторг и гнев,
                Тревога, радость, безнадежность,
                Разочарованность побед,
                Раскаянье, печаль и нежность.

                Слова, кругом одни слова.
                И сколько много за словами,
                Они слетают с языка,
                А в чём их смысл не знаем сами.

                Вот парадокс, так парадокс!
                Постойте, что это? Зачем же?
                Пока решаю я вопрос,
                Мои дела решаться кем же?
      
                Не уж-то дела нет важней,
                Чем рассуждать о непонятном,
                Пред небом было бы мудрей,
                Не размышлять о белых пятнах.

                Не буду грубою рукой
                Завесы бытия касаться,
                Ведь я люблю, любим тобой,
                И нам вовеки не расстаться.

                Сплетаемся с тобой в одно,
                Как волосы сплетают в косу,
                И душам полететь дано,
                Касаясь звёзд, в открытый космос.


                Счастье.
                Уже на смертном одре лёжа,
                Мы всё ж на чудо уповаем,
                Что, может быть на этом ложе
                Своё мы счастье повстречаем.

                ….
               

                ….
               Все проходит в этом мире.
               Я пройду, и ты пройдешь.
               Растворимся мы в эфире,
               Нас заменит молодежь.

               Птицей в клетке бьется сердце,
               Только прутья не сломать.
               В этой клетке нету дверцы,
               От себя не убежать.

               Вечно жизнью недовольны,
               И при этом любим жизнь.
               Расставаться с нею больно,
               И при этом больно жить.

               Расскажи же друг мой милый.
               Для чего живу я в мире?
               Почему стремлюсь к забвенью,
               Что в стаканы налито?
               Может бес, соблазна сети
               Расставляет в этом свете?
               Радость только на мгновенье,
               Утром вечная лишь боль.

                Красавице.
                Посвящается Эсме В.
                Мне больно на тебя смотреть,
                Как больно мне смотреть на солнце,
                Которому  подобна ты, красавица.
 
                Позволь мне волю дать души своей порывам,
                Попытку дай в словах изобразить
                Всю тайну неземной твоей красы,
                Хотя, такое смог бы сделать
                Ангел только, или бес,
                А я лишь человек - презренный раб небес.

                И все ж попробую:

                Подобно твое тело кипарису,
                А взгляд огню, что видит странник
                На ветру продрогший
                И пущенный в тепло, слегка погреться.

              В лице изъяна нет,
              Как будто мастер гениальный
              В порыве вдохновения
              Его ваял, боясь нарушить,
              Гармонии вселенские законы.

             О внутренней красе все спорят мудрецы,
             От давних лет до наших дней.
             Пожалуй, мудрому мир внутренний дороже.            
             Тому, кто внешнюю красу увидел тоже,
             Есть повод усомниться в мудрости своей.

                О вере.
             Я с каждым днем все ближе подхожу
             К познанью сути христианской веры.

             Когда есть крест в твоей душе,
             Не важно, есть ли он на шее.
             Когда креста на сердце нет,
             На шее крест всего предмет.


               
                Фантазия на тему стихотворения
                Э.А.По «Ворон».

             Зимним вечером ненастным,
             Позабыв о солнце ясном,
             Слыша вьюги, вой ужасный
             Задремал над книгой я.

              Вдруг услышал будто кто-то
              Постучался осторожно
              В окна дома моего,
              Вздрогнул от испуга я.

              И подумал: «Показалось
              Мне,наверно это шалость
              Слабой психики моей».
              Был тогда в тоске, печали
              И хотел, чтоб книги дали
              Облегченье от страданий
              По утраченной Линор,
              Что собою освещала
              Сумрак жизни до сих пор.
              Той, что звать хотел любимой
              До сегодняшнего дня,
              Смерть - костлявая старуха
              Разлучила с ней меня.

              Снова стук!
              Теперь по двери.
              Кто ты гость, незваный мой?
              Ведь в такую пору звери
              В норы спрятались давно.
              Дверь открыл я: никого.

              Вдруг услышал трепет крыльев,
              Вихрь какой-то страшный, сильный
              В комнату мою влетел,
              Оглянулся - вижу сел
              Черный ворон в возвышеньи.
              Своим страшным опереньем
              Он почти совсем закрыл
              Голову богини древней,
              Бюст которой я купил 
              В лавке старой за харчевней.

             Я подумал: «Вот так чудо,
             Взяться  ворону откуда
             В этот странный вечер зимний?
             Интересно, есть ли имя
             Этой птице роковой?».
             И шутя, сказал ему я:            
             «Раз уж прибыл на постой
             Имя мне свое открой,
             Ибо есть такой закон»,
             «Перебьёшься»- каркнул он.

               Удивлённый тем, что слышу,
               Человеческую речь,
               В звуках этой черной птицы,
               Я сказал: «Так не годится,
               Нервы надо поберечь»,
               Подошел я к секретеру,
               Взял бутылку и стакан,
               С грустью вспомнил как с друзьями,
               От душевных пил я ран,
               Сок волшебный лоз чудесных,
               Тихо ворону сказал:
               «Так и ты меня покинешь,
               На прощанье не обнимешь.
               Ночь со мною проведи,
               Утром так и быть - лети,
               Ты в далекие края»,
              «Перебьёшься» - слышу я.

               «Э, да ты брат говорящий,
               Видно с человеком жил,
               Человек тот жадным был
               И не баловал тебя,
               Слово это: «перебьёшься»
               Часто слышал от него
                И запомнил, ничего,
                Жизнь порою к нам сурова,
                Мы живые, что ж такого,
                Коль нередко зелье пьем,
                Чтобы раны залечить,
                Что на сердце неустанно
                Жизнь кладёт нам постоянно.
                И тебя я угощу.
                Может быть вино хмельное,
                Даст душе успокоенье?
                Утоплю печаль в вине».
                «Перебьёшься»- каркнул мне.

                «Может быть, тогда в час смертный,
                Перед Господом представ,
                Вновь увижу я Линор
                Там у Галаадских гор,
                В жизни следующей, которой,
                Никому не избежать?
                Вновь увижу ли ее я-
                Ворон вещий - или нет?»
                «Перебьёшься»- мне в ответ.

                «Ворон ты меня обидел,
                И хоть вьюга за окном,
                Я прошу: покинь мой дом.
                Пой свою ты песню ветру,
                Льду холодному, луне,
                В чёрной звёздной вышине
                Растворись и сгинь отсюда
                Вестник горя и беды.
                Я хочу, чтоб все следы,
                Пребыванья в моем дом
                Были только страшный сон».
               «Перебьёшься»- каркнул он.

              Я хотел схватить мерзавца,
              Окна распахнуть наружу,
              Выкинуть его на стужу.
               
               Только силы не хватило,
               Слабый пал я на ковёр.
               Ворон крылья вдруг расправил,
               Надо мною тень простёр,
               И придавлен этой тенью,
               Не встаю я с этих пор,
               Перебиться - приговор.
 
      
Мне показалось, читателю будет интересно познакомиться с оригинальным переводом, который послужил основой для моей фантазии.
               
               
               

                Э.А.По «Ворон»
                Перевод М.Зинкевича.
 
Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий,
Задремал я над страницей фолианта одного,
И очнулся вдруг от звука. Будто кто-то вдруг застукал,
Будто гулко так застукал в двери дома моего.
«Гость,- сказал я,- там стучится в двери дома моего,
Гость и больше ничего».

Ах, я вспоминаю ясно. Был тогда декабрь ненастный,
И от каждой вспышки красной тень скользила на ковёр,
Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали
 Облегченье от печали по утраченной Линор,
По святой, что там в Эдеме ангелы зовут Линор,-
Безымянной здесь с тех пор.

 Шёлковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах
 Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,
И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:
«Это гость лишь запоздалый, у порога моего,
Гость какой-то запоздалый у порога моего,
Гость - и больше ничего».

И, оправясь от испуга, гостя встретил я как друга.
«Извините, сэр иль леди, я приветствовал его,-
Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки,
Так неслышны ваши стуки в двери дома моего,
Что я вас едва услышал»,- дверь открыл я: никого,
 Тьма и больше ничего.

Тьмой полночной окружённый, так стоял я погружённый               
В грёзы, что еще не снились никому до этих пор;
Тщетно  ждал я так, однако тьма мне не давала знака,
Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне: «Линор!»
Это я шепнул, и эхо прошептало мне: «Линор!»
Прошептало, как укор.

В скорби жгучей о потере, я захлопнул плотно двери
И услышал стук такой же, но отчётливей того.
«Это тот же стук недавний,- я сказал,- в окно за ставней,
Ветер воет неспроста в ней у окошка моего,
Это ветер стукнул ставней у окошка моего,
Ветер - больше ничего».


Только приоткрыл я ставни - вышел Ворон стародавний.
Шумно оправляя траур оперенья своего;
Без поклона, важно, гордо выступил он чинно, твёрдо;
С видом леди или лорда у порога моего,
Над дверьми на бюст Паллады у порога моего
Сел - и больше ничего.

И, очнувшись от печали, улыбнулся я в начале,
Видя важность черной птицы, чопорный ее задор,
Я сказал: «Твой вид задорен, твой хохол облезлый чёрен,
О зловещий древний Ворон, там где мрак Плутон простёр,
Как ты гордо назывался там, где мрак плутон простёр?»
Каркнул Ворон: «Nevermore».

Выкрик птицы неуклюжий на меня повеял стужей,
Хоть ответ ее без смысла, невпопад, был явный вздор;
Ведь должны все согласиться, вряд ли может так случиться,
Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор,
Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор,
Птица с кличкой «Nevermore».

Ворон же сидел на бюсте, словно этим словом грусти
Душу всю свою излил он навсегда в ночной простор.
Он сидел, свой клюв сомкнувши, ни пером не шелохнувши,
И шептал я, вдруг вздохнувши: «Как друзья с недавних пор,
Завтра он меня покинет, как надежды с этих пор».
Каркнул Ворон: «Nevermore»

При ответе столь удачном вздрогнул я в затишье мрачном,
И сказал я: «Несомненно, затвердил он с давних пор,
Перенял он это слово от хозяина такого,
Как под гнетом рока злого слышал, словно приговор,
Похоронный звон надежды и свой смертный приговор
Слышал в этом «Nevermore».

И с улыбкой, как в начале, я, очнувшись от печали,
Кресло к Ворону подвинул, глядя на него в упор,
Сел на бархате лиловом в размышлении суровом,
Что хотел сказать тем словом Ворон, вещий с давних пор,
Что пророчил мне угрюмо Ворон, вещий с давних пор,
Хриплым карком: «Nevermore».




Так, в полудремоте краткой. Размышляя над загадкой,
Чувствуя, как Ворон в сердце мне вонзал горящий взор,
Тусклой люстрой освещённый. Головою утомлённой
Я хотел склониться, сонный. На подушку, на узор,
Ах, она здесь не склонится на подушку на узор
Никогда, о nevermore!

Мне казалось, что незримо заструились клубы дыма
И ступили серафимы в фимиаме на ковёр.
Я воскликнул: «О несчастный, это Бог от муки страстной
Шлёт непентес-исцеленье от любви твоей к Линор!»
Пей непентес, пей забвенье и забудь свою Линор!»
Каркнул ворон: «Nevermore»

Я воскликнул: «Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
Дьявол ли тебя направил, буря ль из подземных нор
Занесла тебя на крышу, где я древний Ужас слышу,
Мне скажи дано ль мне свыше там, у Галаадских гор?»
Обрести бальзам от муки, там, у Галаадских гор?»
Каркнул Ворон: «Nevermore!»

Я воскликнул: «Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
Если только бог над нами свод небесный распростер,
Мне скажи: душа, что бремя скорби здесь несет со всеми,
Там обнимет ли, в Эдеме, лучезарную Линор -
Ту святую, что в Эдеме ангелы зовут Линор?»
Каркнул Ворон: «Nevermore!»

«Это знак, чтоб ты оставил дом мой, птица или дьявол!
Я, вскочив, воскликнул:- С бурей уносись в ночной простор,
Не оставив здесь, однако. Черного пера, как знака
Лжи, что ты принес из мрака! С бюста траурный убор
Скинь и клюв твой вынь из сердца! Прочь лети  в ночной простор!»
Каркнул Ворон: «Nevermore!»

И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,
С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;
Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте,
И под люстрой в позолоте, на полу он тень простер,
И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.
Никогда, о, nevermore!



         
        Мужчины и женщины в поисках совершенства.       
               
                Ходят, смотрят друг на друга,
                В недоверии щуря глаз.
                И как будто от испуга
                Разбегаются тотчас.

                Чтоб в унылых коридорах
                С одиночеством вдвоём,
                Тосковать о разговорах
                С милым сердцу существом.

                Рыщут, ищут совершенства:
                Этот слаб, а тот хитёр,
                Этот скуп, тот под арестом,
                Эгоист, бродяга, вор.
               
                И мужчины не в накладе-
                Им принцессу подавай,
                Чтобы в праздничном наряде
                Спечь умела каравай.

                Так и ходят одиноко,
                Спрятав в сердце боль глубоко.
                Обижают, унижают,
                Нож злословия вонзая
                В душу, что и так страдает,
                Толстым льдом отгорожаясь,
                Залечить себя пытаясь.
                Чтобы после, может быть,
                Лед алмазный растопить
                И теплом своим душевным
                Тех, кто рядом одарить.
               
                Невозможно совершенство,
                В человеке отыскать,
                Это сладкое блаженство,
                Лишь двоим дано узнать.

               


               
                ****
                Чем вакуум в душе своей занять
                В эпоху пустоты идеологий,
                И в век высоких технологий?
                Христа уже устали распинать,
                Да бестолку, в грязи по уши ноги.

                Так чем же, чем? Деньгами может быть?
                Но деньги нам нужны для удовольствий,
                Купить одежду, чтобы стыд прикрыть,
                Еды, других вещественных довольствий.

               Душа не кошелёк, в ней рупь не разместить,
               Со счета в банке баксы не положить,
               А может быть, побольше водки пить?
               Вином свою заполнить душу может?

               Что ж вариант, скажу и не совру:
               Душе приятен сладкий водки пламень.
               Да, только вот, проснувшись по утру,
               Я чувствую в душе тяжёлый камень.

                Так чем же? Может клипом с MTV?
                Иль разудалым клубным расколбасом?
                А может мысли б свежие пришли,
                Когда бы перестал я кушать мясо?

                Пойти ли в храм? Идея не нова:
                Туда зайти в грязи, а выйти чистым,
                Но в храм зайдёшь, посмотришь на попа
                И по неволе станешь атеистом.

               О, как я рад – в Астафьевских трудах,
               От времени бумага не истлела.
               Немного почитать, промолвить: « Ах,
               Душа моя, ты не заиндевела!»

              Вот только жаль, что там всё о былом,
              А жизнь идёт, сейчас другое время,
              И я бы почитать хотел о том,
              Что в наши дни случается со всеми.

             Так что ж с душевным сделать мне томленьем?
             Да что же я? Ведь вот же стих пишу.
             А что с другими, остальными всеми?
             Я как-то даже вот… и не скажу.

                Французской писательнице.

Ах. Аврорушка Дюдеван!
Почему мы не встретились раньше?
Почему я не лег на диван,
Твою книгу руками взявши?

О тебе я узнал от них:
Чернышевский, Тургенев Ваня,
Достоевский главой приник
К кружевам твоего одеянья.

Представляю я, как Бальзак
Оноре пред тобой склонился,
А Гюго, Мериме и Золя,
За тебя хотят помолиться.

Доля женская – злой рок,
Так примерно писал Некрасов,
Как платя кому-то оброк,
Ты мужчиною представлялась,

Ты писала: «Я думал так»,
А не «Думала так» писала,
Потому что какой-то дурак
Вдруг решил, мол, еще не хватало

Литератором женщине быть.
Дети, кухня – удел женский,
А иначе могли не пустить,
На Парнас литераторов веских.

На обложке читаю – Жорж Санд,
Но не вижу мужского взора,
Переписываю – Дюдеван,
Дюдеван! Дюдеван Аврора!

                Творцам.
                Я в радости или снова
                В грусти или печали,
                Я в вечном поиске слова,
                Которое было вначале.




                ***
                Как хочется мне Жить –
                Быть для других сияньем,
                Но пикой острой жизнь
                Толкает к выживанью.
               
                Не вор, не проживешь,
                Не лжец, богат не будешь,
                Украл – в кармане грошь,
                Соврал и бедных судишь:

                Смотрите на меня,
                Работать надо братцы!
                Мне есть на что менять
                Доларровые святцы.

                Неужто чудо есть,
                На этом грешном свете –
                Богатство, благовест
                В одном найти предмете?

                И если есть оно,
                Прошу одно у Бога,
                В Такое! «казино»
                Мне показать дорогу.   


                Новогоднее настроение.

Новогоднее настроение
Возможно ли описать в стихотворении?
Кто-то неожиданно в дверь ко мне,
И зазвучат колокольчики серебряные в душе,
И полетит по полу мелким драже
Волшебных искорок сумбур.
И пусть будет немного хмур
У деда Мороза лоб,
Борода его, как сугроб
Большая и белая.
Рядом снегурочка хрупкая, несмелая
 Спросит меня: что хорошего сделал я
В уходящем году?
От кого отвел беду,
Кому сказал слово доброе,
Не делал ли при этом лицо строгое?
Я отвечу им: духи милые,
Наделите людей силою,
Дайте им новогоднее настроение,
Чтобы в эту пору лютую, зимнюю,
Было в душе хоть что-то весеннее.

                ***

Грешен ты или безгрешен,
Весь наш мир уравновешен.
За работою безделье,
За веселием похмелье,
Наказанье за грехом,
И прощенье за добром.

 

                ***
Путь гения при жизни в нищете,
И только после смерти на щите.               
 
                ***
                Резонанс.
Волна рождает колебанье
Частиц, способных воспринять,
Волнообразное дыханье
И ритма строгую печать.

Бывает, что частиц движенье
Имеет тот же ритм подчас,
И происходит совпаденье,
И возникает резонанс.

Тогда, усилившись стократно,
Качнется маятник наверх,
И не страшна ему преграда,
И не пугает больше смерть.

Поэт, тебе желаю честно –
Не предавать своей души,
Касаясь волн ее прелестных,
Их колебанья не глушить.

Поверь, мой друг, в ком есть движенье
Частиц невидимых для глаз,
Твое бессмертное творенье
Родит бессмертный резонанс.
    
                ***
           Супруге Жанне в день рождения.
Твои глаза, как сети рыболова,
Расставленные в жизненной реке.
Своей красой они пленяют снова
Сынов Адама, что невдалеке,

Поблизости случайно оказались,
Не понимая, что попали в плен.
И не в ладу с собой потом остались,
Не отводя вниманья от колен.

Твой нежный голос с мягким придыханьем
Приятную в душе рождает дрожь,
А если награждаешь ты касаньем,
То от тебя вовек не отойдешь.

Фигура стройная влечет к себе и манит
На руки взять и ввек не отпускать
И электричеством любви к себе притянет,
Чтоб искру страсти этим порождать.

О, дай мне Бог напиток для покоя,
Чтобы унять в душе своей пожар
Иль не давай, пока она со мною,
Уж пусть огонь, чем тления угар.


                Басня.
       Соловей и воробей.
Один серьезный воробей
Чирикать складно научился
И почестей себе добился
На ниве песенных затей.
Сороки, галки и дрозды
И к ним два журавля впридачу
Слеталися к нему на дачу
Прослушать песенный закон,
А также грамотное мненье
О соответствии их пенья
Тому, что значит эталон.
Однажды юный соловей,
Что трелями пленял дубравы,
Решил добиться большей славы,
Узнал, что где-то воробей –
Знаток известный, корифей
Способен оценить по-праву
Таланта красоту и мощь
И полетел к нему средь рощ
В надежде светлой обученья
Сладкоголосому он пенью.
Пред воробья судом предстал
И спел свой лучший мадригал.
Услышав струн небесных прелесть,
Сказал наставник – что за ересь?
Зачем свой клюв раскрыл ты широко,
Язык свой вытянул довольно далеко?
Стоишь ты полусидя, а не прямо,
Куда вообще твоя смотрела мама?
С чего ты взял, что петь тебе дано?
Лети обратно, клюй свое пшено.
Рассказ мы долго продолжать не будем,
Зарекся соловей, не в радость ни себе, ни людям.
Мораль проста: храни мой Бог!
Великих соловьев
От осуждения подобных воробьев.

             Юношеские стихи.
Шел по поверхности Земли,
Думал про Плутарха.
К девушке красивой интерес возник,
Подошел, поговорили.
Думал, она хочет любви,
Оказалось – замуж за олигарха.

Парень один девчонке другой
Долго шептал про любовь, нежность.
Я думал, хочет сделать женой,
А оказалось – секса.

Комментатор в телевизоре твердил, что невмочь
терпеть несправедливости эти.
Думал, он хочет бедным помочь,
Оказалось – рейтинг.

Я это все вот  к чему друзья -
Может быть, чтоб без шума
жизнь прожить, в душе веселясь,
Надо поменьше думать.
 
              О сволочах.
    (Подражая Бродскому)
Мы часто говорим о сволочах,
При передаче денег по цепочке
ворующих, жирующих, в очах
не содержащих лютики-цветочки.

Низам с верхов, рассудку вопреки,
Нет, нет, с казны перепадает счастье,
Но словно ил, что льнет ко дну реки,
Все оседает в вертикали власти.

Душа скулит, полна негодованья,
Густой туман рассудок застелил,
Доколь?! – взывает талое сознанье-
Мне б в руки ствол, я б сволочь застрелил.

Крестить других мы рады сволочами,
Но я скажу тебе накоротке,
Быть может мы те сволочи есть сами?
Да только от кормушки вдалеке.

       Пессимистические стихи.

Мое время почти пропащее -
Слишком мало видящих настоящее.
Настоящее не в смысле не прошлое,
А в смысле не искусственное и не ложное.

                ****
В автобус вошла девушка –
Джинсы до половины голую попу прикрыли,
А напротив сидел дедушка,
И глаза его на этой попе застыли.
Так и ехал он с рюкзаком на спине,
Так и ехал, так и ехал.
И как будто, застыв в летаргическом сне,
Он свою остановку проехал.
Вдруг опомнился бедный пенсионер,
Ведь ему остановку топать.
Вот ребята, наглядный для вас пример,
Что грехом является похоть.

                Загадка.
                Дмитрию Раилко.

Легкий запах перигара,
Джинс потертый на ногах,
Свитер толстой вязки, старый
И небритость на щеках.

Вместо денег свист в кармане.
И обида на весь свет.
Догадайтесь, кто пред вами?
Это детушки …. Поэт.

                ****
Я не хочу в союз писателей,
Но так хочу в союз читателей!

                ****
Когда мальчики становятся больше,
Машинки тоже становятся больше.


Человек и кошелек.

Шел человек и клял судьбу свою:
О, Господи, зачем я на краю
У бедности стою.
Хоть гордое дано творца мне званье,
Я жалкое влачу существованье.

Наверное, мольбы услышал Бог
И на дорогу бросил кошелек.

Хоть выглядел кошель тот небогато,
Наполнен был он золотым дукатом.

Увидел тот и поднял сей предмет.
Не разобрав звучание монет,
Вертеть его он начал пред собой
И монолог повел затем такой:

Потерта кожа, видно не нова,
Тугой замок, откроется едва ль
И на застежке позолота сбита –
Кошель не подходящий для Пиита.

Сказал и бросил в сторону его
И дальше шел, шагая нелегко.

Прошу тебя любимый мой читатель,
Да и тебя разборчивый издатель –
Ты на детали много не смотри,
Открой кошель, ведь золото внутри.

             Хочу поделиться.
Хочу поделиться мыслями с читателями.
Знаете, кто такие бомжи?
Это поэты, которым не повезло с почитателями.

                Хоку.
Вот и осень повеяла холодом.
Я опять в раздумье –
Увижу ли снова лето?

                ***
Интересно, почему пробками называют автомобильные заторы?
Лично у меня ассоциация с запором.

           Гордыня и гнев.

В городе была контора
По продаже дыни.
Называлась та контора
Коротко Гор.Дыня.

И в контору эту как-то
Мужичок пришел.
В дыне, купленной недавно,
Он мыша нашел.

А директор той Гор.Дыни
Мастер темных дел
Грех с названием гордыня
У себя имел.

Посмотрел на мужичонка
Словно на блоху,
И сказал слова ему он
Точно на духу:

Может многое случится
В жизни иногда,
Мышь не может поселиться
В дыне никогда.

Ты мужик, видать, поддатый
Или с бодуна.
И послал его он матом
Не скажу куда.

И за смертный грех – гордыню,
Справедливо он
Получил три раза в «дыню»,
Зуб передний вон.

Но директор оскорбленья
Этого не снес,
И наутро заявленье
В органы он снес.

Осудили мужичонку,
Истину презрев,
Так как он греху поддался
Под названьем гнев.


   ***

Художник гений подобен цветку яблони.
Прежде чем человек насладится плодом,
Он должен умереть.


Ave Maria
(пародия на Марию Белых)

Проснулась. Утро холодило
Чрез форточки отверстие лицо.
Из подсознанья образ кругло-милый,
Элипсовидностью похожий на яйцо.

Что б это было?

Не уж то вновь Пегас воззвал к свершеньям
Иль муза намекает на шедевр?
Но, чу! Под ложечкой сосущее томленье,
К активности взывает голод червь.

О, суетность еды!
Как я устала
Насущный хлеб в передний ставить угл.
Ах, кабы мне духовности хватало,
Зашла б на Яндекс может иль на Гугл.
Зашла на кухню: холодильник, полка,
И вот оно – яйцо из полусна.
О борт сковороды его я щелкнув,
Желеобразность вытряхнула на
поверхность, сверху терпкие приправы.
Явилась мысль изящна и тонка.
Сказала я себе: « Мария, авэ!
Ты цельность не нарушила желтка,
Он не растекся рукавом Евфрата
По кипельной поверхности белка».

А сытость что? Приятная добавка.
Я мир гармонией спасаю от инфаркта.


Россиянин Борис Барабеков
Был немаленьким человеком.
Он любил, что твое благородие
Поохотиться в личном угодии:
Холодильник на кухне стоит.

И вот в этом-то чрева угодии
Занимался он чревоугодием,
Забывал даже дверцу закрыть.
Лишь когда голова замерзала,
Холодильник закрыть вспоминал он,
Но до этого от души,
Хорошенько его потрошил.
Доставал и сыры и колбасы,
Шматы сала с прослойками мяса,
Яйца, масло, паштеты, грибы,
Овощное рагу и бобы,
Борщ, котлеты, жаркое, стерлядку,
Холодец с поросячею пяткой…

Так и помер с набитым он ртом,
Коль не я, все б забыли о нем.
Потому что, когда пузо сыто,
Засыпает душа, как убита.


Стихотворения из неизвестного сборника А.Борто.
Стихи для взрослых. Название: «Борто не по-детски».

Комсомольцы.

Таня с Ваней
Мылись в бане,
Но стипендии малы.
Сделать всё они успели,
А помыться не смогли.

Эх, Данила!

Мы Данилу хоронили,
Гроб из дерева купили,
На погост снесли Данилу,
Положили гроб в могилу.
Ты лежи теперь в могиле! –
Говорили мы Даниле.

Женская логика.
(стихотворение с очень тонким юмором)

Жил был один мужчина,
Но не везло мужчине,
Купил он в магазине
Резиновую Зину.
Она была разиней,
Резиновая Зина.
Такой была разиней,
Везде была разиней,
Понравилась мужчине.
С ней можно без резины,
Хотя и образина,
Нет боли головной у ней
И нет критичных дней,
Есть пить она не просит
И никогда не бросит
В тебя ни ковш, ни скалку,
Ни кружку и не палку.
Зачем же вам мужчины,
Резиновые Зины?

Эх, Илья!

Эх, напрасно мы решили
Дать рулить Илье в машине –
Перепутал тормоз, газ,
Нет в живых теперь всех нас.

Жалость.

Уронили Мишку на пол,
Отдавили Мишке лапы,
И отбили что висит,
Стал наш Мишка – инвалид.

Все равно его не брошу –
Человек то он хороший.
Правда, тонкий голосок
И всего один сосок,
Глаз косой, во рту два зуба,
На бок нос, нога из дуба,
Нет ушей и денег нет,
С виду тощий как скелет.
Но зато он скромный очень,
Если что-нибудь отмочит,
Я кричу, а он не злой,
Потому что он глухой.

 



Стихотворения из неизвестного сборника А.Борто.
Стихи для взрослых. Название: «Борто не по-детски».

Комсомольцы.

Таня с Ваней
Мылись в бане,
Но стипендии малы.
Сделать всё они успели,
А помыться не смогли.

Эх, Данила!

Мы Данилу хоронили,
Гроб из дерева купили,
На погост снесли Данилу,
Положили гроб в могилу.
Ты лежи теперь в могиле! –
Говорили мы Даниле.

Женская логика.
(стихотворение с очень тонким юмором)

Жил был один мужчина,
Но не везло мужчине,
Купил он в магазине
Резиновую Зину.
Она была разиней,
Резиновая Зина.
Такой была разиней,
Везде была разиней,
Понравилась мужчине.
С ней можно без резины,
Хотя и образина,
Нет боли головной у ней
И нет критичных дней,
Есть пить она не просит
И никогда не бросит
В тебя ни ковш, ни скалку,
Ни кружку и не палку.
Зачем же вам мужчины,
Резиновые Зины?

Эх, Илья!

Эх, напрасно мы решили
Дать рулить Илье в машине –
Перепутал тормоз, газ,
Нет в живых теперь всех нас.

Жалость.

Уронили Мишку на пол,
Отдавили Мишке лапы,
И отбили что висит,
Стал наш Мишка – инвалид.

Все равно его не брошу –
Человек то он хороший.
Правда, тонкий голосок
И всего один сосок,
Глаз косой, во рту два зуба,
На бок нос, нога из дуба,
Нет ушей и денег нет,
С виду тощий как скелет.
Но зато он скромный очень,
Если что-нибудь отмочит,
Я кричу, а он не злой,
Потому что он глухой.