о нем, о ком, о том, не зная, о ком

Велика ли мудрость - столкнуть нищего с утёса... Кто-нибудь целовал ему ноги? Кто омывал ему ступни, как заповедал было Господь? Кто дал ему рыбу - одну из немногих, которых хватило всем, когда Господь соизрешил накормить толпу малостью? Он был из тех немногих, кому не хватило. Он не роптал, а шел вслед остальным - усталый, пыльный, серый и дырявый, словно обласканный Матерью Пустыней. Он не в первый раз упускал счастье...

...Тогда, в годы правления Ирода, он работал бродячим чревовещателем. Скитаясь по пустынной стране, бледной, какой-то невзрачной и обреченной, оставленной и забытой, он вымогал у граждан нелепые блага, плоды рабского оброка - крынку молока, миску бобов и хрящь овечий, добротный, трехдневный... Кто-то сказал ему: Слышишь? Ирод, наш царь, соизволил в мудрости своей железом и пламенем, слышишь, пройтись по новорожденным человекам? А он ответил: Небо да не погаснет под красным закатом земного полога... Люди, что были рядом, расступились. А он, оползнем тяжелой ладони пройдясь по лбу и векам, молвил: Цари не властны обратить Богов нетлеющую нить... Сказав это, он быстро удалился, чтобы не слышать криков умерщвляемых младенцев.

....Когда некто о семи головах сказал ему: твой путь извилист, брат, и ведает кручину тупика, он только усмехнулся.
Но молвил так:

Я верил, что Луна подвластна облакам
Но месяц - это меч, разрублен на века
И Власть твоя чиста, святая крынка...
Но все решает сила поединка

И он поедино слился с благою мудростью, которая была дана ему пустынным жерлом и созерцанием, и черствостью людской, и одиночеством. Он словно бы умер, но понарошку - упал возле базальтовой пещеры и становился постепенно соляным столбом. Он видел сны о мире, и подразумевал о мире, и даже мечтал о мире. Но мир его не слушал.

А когда он вышел, когда в безумной круговерти тысячи голодных вокруг вопили: Хотим есть! - Он растерялся. А ТОТ, кто ведает все, спокойно и неторопливо говорил: Вот рыбы, их хватит всем. Истинно говорю!

И ОН не ошибался. Хватило всем.
За исключением...
Он не жаловался.
Таково пророчество.