Остров Броссар Из канадского цикла

                Мне встречный ветерок лицо ласкает.
                Дорогою, похожей на бульвар,
                вполсилы на педали нажимая,
                я еду вдоль по острову Броссар.

                Он вряд ли может островом считаться:
                ведь это каменистая коса,
                длиной, пожалуй, километров двадцать,
                а в ширину  -  чуть больше метров ста.

                Вдоль той косы дорогу проложили,
                на ней один лишь царь  -  велосипед.
                Ни мотоциклу, ни автомобилю
                сюда возможности проезда нет.

                По выходным здесь  -  дружное катанье.
                Все на своих стальных конях верхом.
                Жужжанье шин, блестящих спиц сверканье  -
                все рады прокатиться с ветерком.

                Вот супермены  -  шире им дорогу!
                Пригнувшись, в касках, на педали жмут,
                а бабушки и деды  -  ненамного
                от сыновей и внуков отстают.

                Вот едут пары молодых и сильных,
                и каждая ребёночка везёт:
                младенцев  - тех в прицепах-лимузинах,
                а старших  -  папа на буксир берёт.

                И едет, едут. Где-то в отдаленьи
                чудесный парк, но думается мне   -
                не цель, а сам процесс передвиженья
                и мускульная радость им важней.

                ...Ну, а сегодня будни. Редко кто-то
                сюда приедет мышцы поразмять.
                В Канаде в будни принято работать,
                и только в выходные  -  отдыхать.

                А я  -  турист, и мне закон не писан.
                Я по Броссару еду не спеша.
                Лишь только плеск волны о берег слышен,
                да шины по асфальту шелестят.

                По сторонам дорогу обрамляет
                чащоба мне неведомых кустов.
                Их листья алым пламенем пылают  -
                разгулом анилиновых тонов.

                Направо, за стеной листвы багряной
                искрятся волны, сколько видит глаз  -
                там голубая лента Сен-Лорана
                на километр привольно разлилась.

                Вдали тёмно-зелёной полосою,
                вдающейся в сверкающий простор  -
                моё жильё в то лето отпускное  -
                лежит чудесный остров Иль-де-Сёр.

                Оттуда тоненькой пунктирной ниткой
                к Броссару протянулся мост Шамплэн,
                а позади, за сероватой дымкой,
                ступенчатая горка крыш и стен.

                Там небоскрёбы  -  сердце Монреаля.
                Кипит там деловая круговерть,
                а домики жилые разбежались
                по берегам  - их там не разглядеть.

                А позади, темнея, выступает
                гора, вся в дымке светлой синевы,
                и перспективу вида завершает,
                как в книге  -  чёрточка в конце главы.

                А у меня  -  невольное стремленье:
                чтоб в эту ширь пустынных синих вод
                внести хоть чуточку одушевленья  -
                хоть парус, если уж не пароход.

                Но не судьба тому желанью сбыться:
                тот плёс, хоть с виду он красив и чист,
                для судоходства вовсе не годится:
                ведь мелок он и бурно-каменист.

                Чтоб корабли могли от океана
                до озера Онтарио дойти,
                здесь параллельно руслу Сен-Лорана
                канал проходит  -  мне он по пути.

                Я слышу  -  где-то слева нарастает
                глухой неторопливый стук, и вот
                из-за кустов неспешно выплывает
                огромный сухогрузный теплоход.

                Четыре крана украшают судно,
                и каждый мог бы стройку обслужить.
                На это взглянешь   -  и поверить трудно,
                как вообще такое может плыть.

                А вот  другой  -  не поражает взоры:
                чуть больше, чем в Москве речной трамвай.
                Круизный рейс  -  Великие Озёра,
                а там  - и на Флориду, в тёплый край.

                За ним по берегу я еду следом,
                Что думают туристы, знаю сам:
                мол едет там чудак с велосипедом,
                снимает нас забавный старикан.

                Я дальше еду. Вот район портовый   -
                подъёмный мост и шлюзы, и в одном
                знакомый сухогруз я вижу снова  -
                как только мог он поместиться в нём!

                За шлюзами  -  обширная лагуна:
                причалы, краны, леса штабеля,
                руда лежит холмами, словно дюны  -
                небедная канадская земля.

                Но странно мне: ни грохота, ни дыма,
                и в двух шагах  -  спортивный городок,
                в рабочий день, как водится пустынный,
                а дальше парк по берегу пролёг.

                Я по аллее в чудный парк въезжаю,
                а под кустами, вижу я, сидит
                сурок, меня приветливо встречая,
                и усиками мелко шевелит.

                Кипят, шумят стремнины Сен-Лорана,
                а над рекою листьями шуршат
                дубы, все в ярко-пламенных лианах,
                как великаны в огненных плащах.

                Здесь остров вширь раздался, и сплетенье
                дорожек невозможно проследить.
                Я еду, своему не веря зренью:
                такого на земле не может быть!

                Здесь тополь вырастает в три обхвата,
                дубам не меньше чем по триста лет,
                и признанному символу Канады  -
                здесь сахарному клёну счёта нет.

                Кустов и трав невиданных раздолье,
                а разнотравье - точно как у нас.
                И здесь ромашка, пижма и цикорий,
                и донник с таволгой ласкают глаз.

                Богата красками в Квебеке осень.
                Беспламенный пожар горит кругом.
                Как будто кто-то, обезумев, бросил
                все краски мира радужным дождём.

                Я еду, а дорожка всё петляет,
                и в заросли не проникает взгляд,
                и я, того не зная, выезжаю
                на главную аллею, но  -  назад.

                Прощаюсь я с моим недолгим раем.
                Напутствуя меня в обратный путь,
                меня сурок знакомый провожает.
                Быть может, я вернусь… когда-нибудь.

                июль 2009г