11 Сапожник - в обозе

  Весна 1917 года. Вокруг всё зазеленело. Стали мы отдыхать. Два человека стоят с винтовками и наблюдают за немцем, а один спит один час, потом другой ложится. И так все стали отдыхать. Ну и стрельба стала много тише: надоело и нам и немцам. Вот так лето и прожили.
  Осенью спрашивают: кто сапожник? Я сказал: я - сапожник. Меня записали и говорят: собирайся, винтовку сдай отделенному. У меня на сердце радостно, что я с винтовкой расстаюсь, а то так она мне надоела. Спишь и винтовку к себе прижимаешь, как будто бы она - любимая.
  Пришли мы в штаб полка, там нас собралось тридцать человек. Тут провожатый повёл нас в город Двинск. На краю города стоял наш полковой обоз второго разряда. Привели нас, мы страшные, чумазые. Повели нас в баню, дали бельё чистое, брюки, гимнастёрки, шинели - всё новое. Мы помылись, оделись в чистое, зашли в дом тёплый и покушали горячего супу и каши и спать положились. Спали, как убитые - так крепко. Дня три так мы отдыхали, потом давай приниматься за работу.
  Я и думаю: ну что я буду делать, ведь я сапоги шить не могу. Когда начали работать, то нам дали чинить сапоги: подмётки подбивать и набойки, заплатки пришивать. А это я мог делать, и я стал работать. А были и такие,что совершенно ничего не могли делать. Здесь, в мастерской, я просидел зиму и стал работать хорошо. Стал новое шить, уже получился из меня сапожник. Я тут уже забыл про то, что я переживал на передней линии. Справил себе хорошую суконную гимнастёрку, хорошие брюки диагоналевые, шинель перешил по себе, сапоги хорошие, и деньги у меня есть, и питание себе приобретаю то, что хочу. Одним словом, стал жить хорошо. В 1917 году весной зав. мастерской  спрашивает: кто желает пойти в корпусную мастерскую, от нас просят два человека. Тут мой товарищ, с которым я работал на пару, Егор Колесов ( мастер он был хороший, он учил меня сапожничать ) говорит мне: давай мы пойдём, корпусная мастерская должна быть в городе.
  Записали нас и на другой день дают нам направление и говорят: идите в штаб корпуса. А штаб корпуса в лесу, недалеко от фронта. Мы пошли. Приходим в штаб, предъявили свои бумажки, нам сказали: идите вон в тот барак и там ожидайте. Вот мы просидели один день, и другой день, никто нас не спрашивает, не проверяет, и всё прибывают мастера. Собралось уже около сотни человек. На третий день Колосов мне говорит: давай сходим в город, купим, что нам надо. Я говорю: да, надо сходить. И мы пошли. Город Двинск был от нас в пятнадцати километрах. Мы пошагали, никого не спросили и никому ничего не сказали, и там в городе заночевали, знакомых было много. На другой день к обеду мы пришли обратно. А тут утром прошла проверка и перепись, а нас нет. Вот мы подходим к офицеру и докладываем: имеем честь явиться! Он спрашивает: где были? Мы говорим : в городе. - Кто вас отпускал? - Никто! Сами пошли. Он и говорит: мне таких не надо, которые самовольную отлучку делают, идите к тому командиру, который вас сюда прислал. Написал он пакет, дал нам , и мы пошли обратно, Приходим и подаём начальнику пакет. Он прочитал и говорит писарю: напиши им направление в роту. И пошли мы, склонив голову, в свою роту, в которой были. Товарищ мой Колесов пошёл в четырнадцатую  роту, а я в пятнадцатую. И что же с нас получилось? У нас шинели перешиты, сапожки перешиты, с тоненькой портяночкой. А тут дождь и ветерок, а день и ночь сиди в окопе.
  Меня зачислили химиком, по выпуску газов. Вот прислали нам телеграмму, что такого-то числа, во столько-то часов и во столько-то минут будет погода благоприятна для выпуска газов. Наше начальство тут забегало. И давай мы готовиться к выпуску газов. Пришёл тот день, те часы, минуты, и , правда, ветер подул на немца, тихий, спокойный. Нам подалась команда пускать газы. Мы выбросили шланги, отвинтили контрогайки, и пошёл газ на немца, как туман покатился. Немец как только заметил, что газ пустили, и как ударил с орудий, с траншеек, с бомбомётов и с миномётов, да всё по нашим окопам. Полетели наши баллоны с газом во все стороны, и газ, как вода, расходится по нашим окопам. Много своих солдат отравились,а ещё больше снарядами перебило и ранило. На другой день утром подаётся команда: цепь, вперёд! В наступление пошли. Переднюю линию немецкую прошли и вторую прошли - немцев нет, третью прошли, потом немец как сыпанул с пулемётов, и тут мы полегли и пролежали до вечера, кто остался живой, а как стало темно, давай отступать в свои окопы. С нашей роты в живых осталось всего 13 человек. Остальные убиты, ранены, отравлены газом. Нас теперь сняли с передней линии, а сюда пришли другие. Нас повели в город Двинск, и там наш полк поместился в крепости. Пригнали нам добавление, и опять наша рота стала большая. Солдат стало много, и нас повезли поездом. Приехали мы под Ригу, и там повели нас на фронт.   


На фото ( из Интернета) : Газовая атака. 1917 год.