Рукопись

                РУКОПИСЬ
 

Софья Андреевна роптала
На мужа мелочно; меж тем
Войну и мир переписала,
Семейных избежав проблем.
Толстой внёс снова измененья:
Вот мир героев без прикрас;
Не знает мастер утомленья, –
Семь переделывает раз.
«Ты за столом, мой друг, ночами,
И днями – тоже за столом;
Мужскими крепкими плечами
Кто дом поддержит, этот дом?»
Но граф молчал и, брови супя,
Не повернул спины своей:
«Придирки, с раздраженьем вкупе…
Я буду выше и сильней!
Я счастлив! Рукопись толстеет
И пухнет тестом на дрожжах;
Она ещё читать мне смеет
Мораль: он дом забросил, ах!
Хлопот немало лишних этих;
Крестьянских девок позабыл, –
Она мне – дом! Она мне – дети!»
Толстой скрипел пером, водил.

«А летом плод нальётся спелый…
Не прочь от девки я сенной;
Пусть неумна или несмела –
Так даже лучше в раз иной…
Или с вдовицей в видном теле, –
В ней – пыл особый, терпкий сок;
Такие даром не робели,
Всегда был рядом где-то стог.
Я золотые помню косы! –
Эх, мне б сейчас на сеновал,
Вот только что она с покоса,
Её увлёк бы, обнимал…
Румянец смуглых щёк и шёпот,
Полудня зной и сладкий пот;
И никаких излишних хлопот,
И на губах – любовный мёд…
Возьму своё и наверстаю:
То не последний был покос;
Но как же всё-таки желаю
Я лета… русых этих кос!»
Толстой водил, скрипел пером,
И ничего – держался дом.

               28 сентября 2007