guerre... Je comprends...

(Стиш, который писался 9 мая, в день Победы. Тогда я его не решился вывесить.
Уж слишком он не парадный.
Но всё строго по законам жанра, т.е. искренне, и на основе полнейшего реала.)

Ну, привет! Не ждала? Да, я вымок. Проклятые ливни достали!
Просто дай мне спокойно раздеться. Ещё б потеплей полотенце…
Там, в подъезде какой-то суровый мужик в орденах и медалях
предлагал мне по поводу праздника водкой «Столичной» согреться.
Только вот, понимаешь, он пьян несуразно. А вроде не русский…
Я ему нахамил. А теперь сам в себе не могу разобраться –
засбоило внутри - видно сердце устало бороться с нагрузкой…
слишком много в последнее время  в моём амплуа деформаций.

Ах, как струи теплы… этот душ по душе и по жадному телу…
просто хочется петь и смеяться под жёсткими ласками влаги.
Никакая из женщин знакомых вот так заласкать не умела,
ведь для этого мало любви и обычной  сердечной отваги.
Нужно выключить разум и верить, что руки живут своей жизнью,
знать, что в поисках губы не ведают слова унылого «стыдно»…

…черт! Опять мне привиделись эти глаза в нажитой укоризне.
Я замучаю муками совести мысли свои. Очевидно!
Дай халат. Да и что из того, что кому-то покажется странным,
то, что выйду в парадное, да извинюсь за несдержанность злую.
Даже может быть стану просить, чтоб налил фронтовые сто граммов.
Даже, может быть сам, захмелев, и послушав его, расцелую…
Мы ведь толком не знаем о времени том ничего. Уж поверьте.
То, что преподы скучно бубнили, листая учебники вяло,
да киношки с экранов вещали о вечной героике смерти,
это или совсем чепуха, или правда на самую малую малость.

Дед, прости мне мою беспардонность, guerre... Je comprends... что же делать?..
Да наплюй, что в халате. Не гомик. Я вышел с тобой побрататься.
Если око твоё через оптику в лоб моим предкам смотрело…
даже если!.. Но лучше бы вам на одной стороне оказаться.

----------------------------------------------------------