Всем м... звонам посвящается

Про М...звона-молодца – от Пушкина до Петродворца

Жил да был М...звон. В меру упитан-отесан-умен,
И руки – не крюки, и все – при нем,
(Хоть сдавай молодца внаем)
И слава неслась о его бубенцах
От Черного моря – до Петродворца!

(Само по себе оно было лестно,
Но с супружеской верностью - несовместно!)
 
Только работать помыслит на крыше,
Лишь на конек взгромоздится повыше,
Как бубенцы начинают трезвон, -
Баб созывая, как стаю ворон.
Тут до работы ли? Мартовский зайчик
С крыши сигает – на ту, что помягче.
 
Жаль, что оплату он вряд ли получит…
Но с демографией стало получше!
 
Правда, грозились всех кланов отцы
Вздернуть охальника за бубенцы.
 
Парня вконец одолела забота –
Просто совсем невозможно работать!
 
Сверху сурово взирает Всевышний
На вполовину покрытые крыши.
 
Надо в церковь пойти, помолиться
И с Всевышним договориться.
 
Лишь только к церкви приблизился он,
Подняли вновь бубенцы перезвон.
В храме народ (бабы все, да девицы)
Очень старательно стали креститься,
Думая – это звонарь колокольный…
Батюшка вышел, обеспокоенный,
Молвил печально: «Изыди, паскудник,
В храме не место греховным орудьям»…
 
И дошел М...звон понемножку
До избушки на курьих ножках.
 
А избушка ему подмигивает,
То присядет она, то подпрыгивает,
И так расплясалися ножки,
Что проснулась внутри Бабка-Ежка.
Да как костылем застучит,
И «смирно!» - избушке кричит, -
«Коли слово мое – не закон,
Вот, пущу я вас на бульон!»
 
Испугалась избушка и встала послушно.
А бабке давно уже было скучно.
Вдруг – на тебе – молодец-бубенец!
И захотелось Яге – под венец!
 
Осмотрелась, - "Ну, чем не молодка? -
Подойди-ка, налью тебе водки!"
 
На Ягу он глядит, зенки выкатя:
«Невозможно, чтоб столько мог выпить я»…
 
Делать нечего, - жить-то охота,
Вдруг, живот прихватило что-то.
 
Удалилась Яга в сень могильную –
Комаров ловить молодильных.
 
М...звон свой мобильник вынул,
СМС-ку зазнобе кинул:
"Так и так, мол, очень мне худо,
Забери поскорее отсюда".
 
А зазноба была – ой, как зла, -
Обрюхатил  2/3 села,
(Пощадив стариков и старушек,
Кошек, коз и хохлаток-несушек)
 
Отвечает ему молодица:
«Шастал ты по ночам к фельдшерице,
Мне ж трепал про анализы кала…
Ей звони, чтоб тебя выручала!»
 
М...звон фельдшерице пишет:
«Ты, прости, что не сделал я крышу,
Я нечаянно. Я – не специально,
Я тут в рабство попал, сексуальное»
 
Фельдшерица ему отвечает:
«Ладно, ща-с-сс заварю себе чаю,
Да надраю клизму ведерную.
Дверь открытой держи в уборную!»
(Правду молвить, та фельдшерица
Ставить клизмы была мастерица!)
 
Сумку с красным крестом – подмышку,
Да к избушке – спасать шалунишку.
 
Бабка Ежка, меж тем, искусственно,
Комарами была искусана,
И в итоге такого СПА
Стала бабка – совсем отпад!
 
Так, одна ее половина,
Молода – и приятна мужчинам,
А другая – ну, полный мрак,
(Прям, богиня Хель – или как…)
 
Как узрел М...звон все это,
Было кинулся он к туалету,
Ну, а там уж с клизмой и шприцем,
Поджидает его фельдшерица.
 
Он – к дверям, там – Ягиня-Хель
Волочет бедолагу в постель.
Еле вырвался. С криком – «Варяг
Не сдается врагу никак!»
Сиганул он в камин – и выше,
Сквозь трубу проскочил на крышу,
Пронесясь по ней, как цунами,
Зацепил за конек бубенцами,
Распрощался с ними по ходу, -
И скорее в лес – на свободу!
 
Так и бегает где-то повеса,
И ни звука не слышно из леса…