Герцог Ньюкасл

Как герцог Ньюкасл  гордился собой,
Как звал своих томми в отчаянный бой:
Нельзя по России ударить сильней,
Чем взять Севастополь – пост южных морей.

Шестой, оснащенный ракетами флот, –
Свободы и доллара грозный оплот, –
Мечтал миновать минаретный Босфор,
Чтоб взять под контроль черноморский простор.

Но был Севастополь, стоял бастион,
России защитник, России заслон.
И здесь, на краю самой лучшей земли,
Красавцы стояли в строю –  корабли.

Следил за чужими твой чуткий радар,
Не мог и подумать, что в спину удар
Свои нанесут – ничего нет страшней:
Своим не ответишь, любимец морей.

Принес тебе ветер суровый ответ:
Такого предательства в памяти нет.
Ни Ленин, ни Сталин, ни царь и ни зек
Такого придумать не смог бы вовек.

Картавый министр и пьяный прораб
Сильнее, чем русский военный генштаб,
Сильнее присяги кривые слова…
И, деньги считая, притихла Москва.

Был твой этот миг,  – ты был слаб, адмирал.
Забыл, как Нахимов за Русь умирал?
Чего ты боялся? Нарушить приказ,
Который предатель отдал в этот раз?

В веках над волнами седыми звучит:
Командую флотом и городом – Шмидт.
Был миг Кузецова примером всем вам:
Открыл он огонь по немецким крестам.

Не дрогнув, нарушил приказ: не стрелять,
Не мог он эскадру фашистам отдать.
И мой Севастополь вступил первым в бой,
Родную страну заслоняя собой.

Прижался к причалу заморский корвет.
Незваному флагу почтения нет;
Поджатый, как хвост посрамлённого пса.
Знакомая всем от звезды – полоса.

Не ты победил Севастополь, варяг.
Был предан и попран Андреевский стяг.

Сильнее присяги кривые слова.

Сияет огнями родная Москва.