Сюрреалист

Изысканный труп будет пить молодое вино.
Изысканный труп, как распятый талант на кресте.
Сознание в тесном гробу опустилось на дно,
И – вдребезги доски, и – краски на тонком холсте!

И буквы на мятом листе стерегут карандаш,
И ноты бегут, мелодично визжа в темноте,
И доски – мольбертом, и краски – на тонком холсте
Пятнистыми звёздами веют нелепую блажь.

Узоры ползут, и цветёт за изгибом изгиб,
В ночи распускается ярко алеющий звук,
Часы вяжут временем узел и делают крюк.
Тот, музой прибитый к кресту, до сих пор не погиб.

И лопнут холсты, и мольберта низвергнется храм,
И вспорет листы истончившийся острый графит,
И выгорит поле пожухлых замолкнувших гамм,
И слышно лишь будет, что тот больше не говорит,

И солнце-свеча осветит панихиду мою,
И время развяжет язык, чтоб твердить об одном.
Но тьма снизойдёт, разум встанет опять на краю,
Изысканный труп будет пить молодое вино.