Письмо от 23. 03. 05

Привет, мой друг, хотела описать
отрезок жизни, прожитый в разлуке.
Жила мечтой – что здесь еще сказать?
Былого нет: так, пепел да окурки.
Мне тяжело давался каждый шаг.
Все как пророчили: стремнины да обвалы.
А жизнь моя – большой воздушный шар –
так далеко, что не начать сначала.
Назад тянуло долго покаянье,
тяжелым якорем мне сердце разрывало.
Ох, эти сны, слова, воспоминанья –
все это так вначале удручало!
И мысль о доме.  Будто он утрачен
и будто некуда вернуться в целом мире.
Да, не был он на карте обозначен,
но это – пошло.  Надо мыслить шире.
Звонки из дома – тоже нервотрепка.
А с провода и впрямь сочились слезы…
Из будки, словно сотню миль протопав,
я уходила в терпкие морозы.
И много новых лиц и потрясений.
И нет родных – все люди здесь чужие.
Жила от опасений до прозрений,
но делала дела свои большие.
Как будто март? Да солнце задержалось.
Здесь тучи.  Здесь великий снегопад.
Забыто многое, увы. Какая жалость!
Но только не тяни меня назад
и не жалей. От этого не легче.
Ты помнишь: разошлись мы на развилке?
И перекресток тот навеки был отмечен
в тобою нарисованной картинке,
в моем стихе…  Но это… это малость,
бессмысленно грешить на расстоянья.
И если в нас хоть что-то и осталось,
то глубоко, за гранью пониманья.
А у меня столь многое свершилось!
Но многое теперь уже не важно.
И что-то постоянно не сходилось
в душе ли, в сердце ли? – наверняка не скажешь.
Была любовь. А ктож теперь не любит?
Мечты и встречи… Разочарованья…
Уверена: характер меня губит,
такому нраву даже нет названья.
Сказали как-то мне, что я диструктор,
что, мол, имею тягу к разрушенью.. )))
Такой вот повстречался мне инструктор.
Профессор идеальных отношений.
Я изменилась, говорят, что очень.
Как именно – никто не уточняет…
Причину знаю точно – это ночи,
когда тебя никто не обнимает.
Их, к сожаленью, было очень много,
и, как на зло, бессонница тупая.
И новый день. И для него прологом
тоска и безысходность небольшая.
Но были дни, когда я ВСЕХ любила,
Как это получалось? – Я не знаю.
Для каждого в душе своей носила,
как леденцы в кармане, пониманье.
Их разбирали, плакались в жилетку.
Груз каждого на плечи принимала.
Была сестрой, подругою, наседкой…
Но лишь на час. А я не сознавала.
Был новый день. И всех возненавидя
закрылась я в своей берлоге тесной.
Я плакала, когда никто не видел –
просить о состраданьи – неуместно.
Хотела рассказать еще о буднях,
висящих за спиною пыльной тряпкой,
но думаю, что слушать о посуде,
ты будешь от жены в домашних тапках.
Я лучше - о душе, о сокровенном,
о кухне моей тесной, о свечах
и о коте глазастом, огроменном –
ему как мне не спится по ночам.
Мы часто с ним глядим в ночные окна
и песенки под нос себе мурчим.
Там, в окнах из-под запотевших стекол,
чужие жизни видим. И молчим.
Когда я пьяная – буяню и ругаюсь,
прослыла спорщицей отпетой средь знакомых.
И маюсь я, о Боже, как я маюсь
В коробочке прилизанного дома!
Наверное, меня ты помнишь смутно
по старым моим юным фотоснимкам.
А оказалось вдруг, что жизнь сиюминутна,
а снимки – лишь застывшая картинка.
Я остро чувствую немой процесс взросленья
Болезненный порой, порой приятный.
Но с возрастом уходят откровенья –
все делаешь красивей и нарядней.
А я раба своих дурных привычек:
люблю любить, курить и Гумилева.
Ах, сколько не подобрано отмычек
к себе, такой большой, серьезной, новой…
Я разлюбила зеркала - там враки,
там так легко навеки заблудиться.
В их глубине висят таинственные знаки,
преобразующие  будничные лица.
Все также тянет в лес, в сухое лето.
И чтоб вокруг на ароматных бревнах
мои друзья. Чтоб пламени просветы
плясали на качающихся кронах.
Гитара. Дружный рев любимой песни.
Мечты и шутки. Водка и закуска.
Ты помнишь? Все мы жили очень тесно…
Да что я все о грустном, да о грустном?
Ведь скоро лето! Скоро мы проснемся!
Родится новая наивная надежда,
что снова обязательно столкнемся,
возьмем пивка и будет все как прежде.
Да-да. Опять полезла в красноречье –
романтика ничто во мне не сломит.
А я все также зажигаю свечи.
Их свет по комнате за мною бродит.
Не то чтобы мне очень одиноко,
привыкнуть можно, если постараться…
Но почему-то становлюсь жестокой,
и часто тянет с кем-нибудь подраться.
Знакомо? Жаль. Врагу б не пожелала
в других кидаться собственным бессильем.
Но если честно, я давно признала –
спокойствие мне тоже не по силам.
А каждый вечер я снимаю маски
и становлюсь сама себе знакомой.
И хочется любви, заботы, ласки.
И верить в счастье свято, безусловно.
Терпи, терпи! – так много накопилось.
А кот стихов совсем не понимает.
Но кой чего я все же с ним добилась:
он мне теперь задумчиво моргает.
Стал чистый лист моею паранойей –
своею чистотой мне в душу гадит.
И я пишу на нем своей любовью, болью –
вся жизнь моя в исписанной тетради.
Весна на редкость выдалась паршивой,
никак не снять бесформенную шубу.
Давно достало, что прогнозы лживы!
Достали и обветренные губы…
Мне нужно солнце! Кто-нибудь, включите!
Мне юбок хочется! Мне хочется сандалий!
Когда же вы себя разоблачите,
зеленые заснеженные дали?!
Хотите, буду петь вам прямо с крыши
о солнце, чтоб вам легче было таять?
Ох, что-то с сердцем… Тише, тише, тише…
Пока в психушку с крыши не забрали.
Мне хочется забрать себя отсюда,
похитить у проблем и расставаний.
Впустить туда, где сердце – обоюдно,
где нет прямых углов и попаданий.
Туда, где мои мысли не замкнулись
цепочкой странных фрагментарных писем.
Где чьи-то серые тепло мне улыбнулись…
Те самые. Без них мой мир не мыслим.
Туда, где метастазы покаяний
освободило сердце, заработав,
вернув мне красоту и обаянье,
возможность непредвиденных полетов.
Я как всегда задачу упрощаю:
мечты.  Они не требуют усилий.
Но мне нужны мечты, я это точно знаю.
Рассудок пагубен. Рассудок не всесилен.
Я нить пряду, стянувшую так туго
в рифмованной канве слова и мысли.
Ее тяну к руке и сердцу друга
сквозь множество забытых чисел жизни.

P.S.: Дружище, новый день и новый город –
я от тебя все дальше вслед за Волгой.
Усталый дух мой вспрянул, жизнью вспорот.
Надеюсь, ЭТА сказка будет долгой.
Устроилась как прежде – неуютно.
Повесила все те-же занавески.
Коту плевать на это абсолютно,
но мнение его считаю веским.
Мы будем жить здесь. Будем ждать ответа.
Мурлыкать свои песни при свечах.
Тебе желаю жизни, счастья, лета!

Я лишь прошу – не снись мне по ночам.