Две столицы

Один знакомый говорит,
Что русская литература
С Москвой не дружит, что ее
В ней трудно даже обнаружить.
Не то счастливый Петербург,
Поэтов русских первый друг,
Писателей отдохновенье.
Знакомый, тут недразуменье!
Рассеить враз твои сомненья
Мне сложно: да и толку в том
Не вижу – каждый при своем
Пусть остается мненьи.
Конечно, трудно отрицать,
Что Петербург привык блистать
И быть излюбленным предметом
Наших писателей, поэтов.
Он скоро вырос на пустом,
Холодном берегу морском,
И притягательна была
Адмиралтейская игла.
Архитектура отразила
Крутой Империи полет,
Еще какой-то век – и вот
Санкт-Петербург в литературе
Во всей красе уж предстает.
И славный русский Амстердам,
Жемчужина имперской власти,
Все лавры вмиг себе забрал,
Пройдя сквозь войны и ненастья.

Что же осталось для Москвы?
Следов былой своей красы
Она ничуть не растеряла.
Скрещенье улиц, переулков,
Бульваров стройные лучи,
Любимые места прогулок
Для наших предков-москвичей,
Да гроздья расписных церквей
Столица древняя хранила,
Но, к сожаленью, меньше впредь
Цвет общества к себе манила.
Одна в плену Москвы-реки,
В сутках езды от Петербурга,
Лишившись почестей былых,
Москва живала тихо, мудро.
Она для бабушек нетленных
Приютом стала неизменным.
Ну да семейства русских бар,
Давно от дел уж удаленных,
Зимой подолгу жили там,
Спасаясь от морозов бренных.
И зимней скуки устрашась
В пустых имениях своих,
Они дочурок озорных,
С ними на балы отправляясь,
Пристроить выгодно старались.
* * *
Питер – мозг, Москва – надлобье,
Питер – глаз, Москва – две брови,
Две отдельные судьбы
На брегах Москвы-реки.
Питер – правая рука,
Славный рулевой России…
Сердце ты, Москва моя,
Это изменить не в силах!
* * *
За величьем не гонясь,
И имперством не пленяясь,
Я следы моей Москвы
На классических страницах
Собираю по крупицам.