Павлик Первый

   Проснулся Павлик рано... Очень хотелось есть... Спрыгнув с печки, выбежал на улицу справить нужду. Облегчившись, вошёл в дом, с силой втягивая носом воздух, как собака, в надежде уловить запах пищи... Сел за стол, на своё место, напротив Отца. Мать поставила перед ними кружки с запаренной ботвой... Отец, перекрестившись, с удовольствием громко стал есть. Тут Он заметил, что Сын даже не притронулся к еде, тупо уставившись куда-то в точку... Мать это тоже увидела, но чувство гордости за Сына переполняло Её, уже совсем взрослого мальчика, кровинушки:
- Копия Отца! - Очнувшись, она увидела окаменевшее лицо Сына и мокрые глаза Мужа...
- Сволочи, всё забрали... Ничего не оставили, шмонь поганая,- прикрывая рот, причитал Отец.
- Тихо!... Смотри, что это с Ним?
- С голодухи занемог, организм молодой требует.
- Подожди, подожди-ка, Мать, если только не мыши...
Отец вскочил, прыжком оказавшись за печкой. Стал там чего-то перекладывать и как радостно закричит:
- Сын-ооок! Мальчик мой...
Павлик сидел в неподвижности, а перед ним уже лежал огромный белый сухарь... Он ничего не понимал, не веря своим глазам, но тут взорвался. Схватив сухарь обеими руками, как белка свой орех, стал пытаться целиком запихнуть его в рот, смачно запивая из кружки... Отец и Мать в умилении смотрели на Него...
- Сынок...
- Кровинушка...
- Спасибо Тебе, Господи! Надо идти делами заниматься... Пойду сарай поправлять...
Отец с улыбкой приглашающе посмотрел на Сына... Но Павлик не слышал Отца. В юной головке внезапно родилась мысль, мгновенно захватившая её целиком. Повинуясь ей, Павлик вскочил и, не проронив ни слова, выбежал во двор... Родители посмотрели вслед, ничего не понимая...
- Какой уже большой...
- Совсем взрослый...
А Павлик бежал по улице... Сердце его стучало так, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди, и обгонит его...
Голова гудела от нетерпения.
- Только бы там кто-нибудь был... Скорей бы! Пока Отец дома и ничего не подозревает, самое время!
Вот и заветная дверь. Табличка: ОГПУ!
- Надо отдышаться. И будь, что будет...

В сознании Павлика вдруг начали всплывать картины того дня, когда пришли изымать у них хлеб... Особенно ему припомнился молодой красноармеец в шинели до-полу, с винтовкой, выше его... Как же Павлик ему тогда позавидовал... Как бы Он хотел оказаться на его месте: со своим пионерским галстуком, вот так с винтовкой!
С силой вдохнув воздух, он решительно вошёл.

В дверях стоял всё тот же молодой красноармеец, с той же винтовкой и шинелью до-полу, а за столом сидел уже знакомый однорукий уполномоченный... На столе перед ним завораживающе лежал наган и часть белого бублика. Уполномоченный картинно допивал свой чай, поигрывая наганом и вкусно закусывая бубликом...
- Что надо?
Павлик, с достоинством посмотрев на сверстника стоящего рядом, перевел дух и всё рассказал про белый сухарь...
- Ладно, хватит врать! Убирайся, малец! Не мешай работать!
Уполномоченный смачно откусил от бублика... Молодой красноармеец сделал серьёзное лицо, приподнялся как-то сам и приподнял винтовку...
- Мы же у вас всё перетряхнули!
- Но, но...
- А ещё пионер, всем ребятам пример... Стыдно врать! Пшёл отсюда...

Никогда ещё Павлик не чувствовал такого унижения... Лучше бы прямо здесь умереть. Не выдержав взгляда сверстника в шинели и желая или задушить самого себя или прикрыться от позора, Он резко поднял руки. Но руки не слушались, подчиняясь какой-то внезапно осенившей его идее, пошли дальше и выше. Два его пальца оказались глубоко во рту...
Дальнейшее произошло всё автоматически... И весь его ещё не совсем переваренный завтрак оказался на столе уполномоченного вместе с остатками бублика и наганом... Уполномоченный от неожиданности замер в изумлении... Но опомнившись, успел схватить свой наган, обтерев его о свой зад.
-Так-так, пионэ...р... Действительно сухарь!
Он стал задумчиво вычерчивать какую-то схему на столе, передвигая дулом нагана неперевареные остатки сухаря.
- С этого и надо было начинать, малец!..
- Я... Я...
- Так как, говоришь, зовут твоего отца?

Павлик посмотрел с нескрываемым превосходством на сверстника в шинели до-полу. Тот как-то съёжился. Павлик понял, что Он был всё-таки немного выше его. А теперь Он ещё и вырос в собственных глазах. А глаза его горели. Он мысленно уже держал воображаемую винтовку в своих руках...

Задумался. И тут перевёл взгляд на стол, где завтрак, медленно растекаясь, начинал уже капать на пол...
-Не-е-е-эт! Только не... Это моё, моё!
Павлик бросился грудью на стол. Уполномоченный направил наган на Павлика, который своими худыми ручонками судорожно подгребал к себе полуперевареный завтрак вместе с остатками бублика уполномоченного...  Тот больно толкнул Павлика дулом...
- А это уже, извиняйте, народное Пошипел однорукий
- Ой, Я...    я только...
- Пошёл вон, тоже мне, пионер, твою мать!
Павлик пошёл, жуть растекалась ему вслед, а я проснулся.