Три орешка для Золушки

Не уснуть. Упираются панцирем в спину,
перепрятаны кем-то под пух и под мех,
не мачинка, не глупый горошек мышиный,
а волшебные жёлудь, каштан и орех.
В каждом – дом и карета, наряды и сласти,
расколи – и докучливых ближних морочь
непонятно откуда свалившимся счастьем…
…только снова не спится, которую ночь,

и мерещится сад за окном, и аллея,
лунной нитью прошита, прямей и острей:
там зелёные яблоки, тихо взрослея,
превращаются осенью в птиц-снегирей,
и срываются с веток, летя без разбора,
кувырком и солдатиком, в снежный карман…
… и опять под периной ведут разговоры
всемогущие жёлудь, орех и каштан:

о древесных жуках, о весенней побелке,
о закрученном новым фасоном листе, -
но мечтает орешек о сойке и белке,
а невыросший жёлудь грустит о коте.
Я наутро найду их, оденусь попроще,
подержу, провожая в дорогу, у губ,
и усну, наконец – не в постели, а в роще,
где каштан, и орех, и всезнающий дуб.