Часть4. Декабристы и Цезарь

Хотя- усмехнулся Никита- было бы наверное забавно, скрестить скрипку и трубу, смешной вышел бы гибрид… Надо будет написать Джонасу Строху,он любит такие забавные головоломки.Правда он ленив, но может и слепит лет через тридцать-сорок эдакий скрипкотруб или трубоскрип…Нет, не изящно… Как там скрипка по итальянски? -почесал за ухом-виола, вроде бы….. Вооот….. и назвать эту шкуку можно гламурно: виолофон. Дааа,-Никита по-деревенски вытер со лба пот рукавом-Огонь лютует, а тут такая чушь лезет в голову. Он снова посмотрел через дорогу; ангел в белом балахоне продолжал свою неуместную пантомиму.- А может это оптический обман? Или от жары померещилось? Никита обернулся и спросил стоящего рядом возницу пожарного обоза, мужика годов под шестьдесят:- Прости великодушно, батя, это мне мерещится, или ты тоже видишь ангела со скрипкой? Возница кинул прищуренным взглядом через перекресток и зло сплюнул под ноги… -Ангел,говоришь? Да эта сволочь, похлеще любого черта будет. Опять приперся…Набил бы я тебе, Цезарь, рыло , да мне Заратустране позволяет. Возница снова смачно плюнул, достал кисет и, отвернувшись от Никиты, принялся крутить самокрутку.
Заинтригованный Никита похлопал возницу по плечу.-Скажи-ка мне, так это твой знакомый? Но почему у него такой странный вид? Тот выпустил струю дыма. – крест это мой пожизненный, сынок названый. Неронов Цезарь. А вид у него такой, потому что дурка по нему плачет. -Так он что,сумасшедший? Может вызвать санитаров из Обуховской больницы- обеспокоился Никита- пусть его заберут в доллгауз.Тут же недалеко, на Фонтанке . -Никто егоникуда не заберет. Его еще сам, ныне покойный, Арендт осматривал и не нашел основания для помещения Цезаря в клинику для психиатрических больных. Какой Арендт? Тот самый? Который страдания Пушкина после дуэли облегчал?-заинтересовался Никита
- Ну да, тот самый. Николай Федорович Арендт. И ведь ты,батенька, только подумай: Какая глыба, а? Какой матерый человечище? И голова ясная как бриллиант: дослужился до тайного советника безо всякого, понимаешь, кумовства,и хирург от бога: жизней человеческих сколькоспас- и не сосчитать….И сердце золотое: даже выйдя в отставку, бедных людей лечил и порой за свой счет лекарства им покупал. Ведь он же гнева царского не убоялся, после дуэли той злосчастной, передал государю прошение от Александра Сергеича о помиловании своего секунданта Данзаса( с Жуковским они вместе ездили в тот день-то) и привёз прочесть Пушкину записку Николая I, в которой тот прощал поэта и просил не беспокоится о жене и детях. И,знаешь, что я тебе,братец , скажу: уверен я накрепко, что когда он заболевшего Лермонтова в конце января навещал, именно его душевный и правдивый рассказ, сподвиг Михал Юрича на написание стихотворения «Смерть поэта». И без всякого перехода спросил: Хочешь табачку? Самосад гатчинский, это я тебе скажу не фунт изюма. Вот так-то…А ты  говоришь…. И хотя Никита ничего не говорил, а только с интересом слушал, и табак заграничный нашенскому предпочитал, но согласно кивнул:-Давай. Закурили.Помолчали каждый о своем.
Никита после очередной затяжки закашлялся до слез: табак оказался ядреным горлодером.-А ведь ты не так чтобы совсем прост, пожарник. А? Какими судьбами в рядовые возницы попал? Только не говори, что прочитал в азбуке про Диогена и решил всю жизнь возле бочки провести…
Возница поправил усы, глянул по сторонам: -Из декабристов я.. Слыхал про таких? Вижу не слыхал, а то отскочил бы как от прокаженного. Никита шмыгнул носом: - С чего бы? Не из пужливых я. Уши у меня,чай, воском не залиты, слышу хорошо, да и грамоте мало-мало обучен, газеты читаю. В курсе я, что вы тогда, в двадцать пятом годе путч учинили с целью, чтобы богатых не было.
Пожарный цыкнул зубом: Вот дура ты. Не о том было наших дум высокое стремленье, и не затем был наш скорбный труд. Мы не богатых извести хотели, а чтобы не было бедных, чтобы люди были как братья. Против кабалы крепостной выступали. И за эти мысли прогрессивно-несвоевременные,впаяли мне четвертной строгого режима. Отмотал я, братец, от звонка до звонка.Вернулся в Петербург . А тут как раз и крепостное право отменили. Опередили мы свое время, аккурат на срок своей ссылки. -А дальше-то как все устроилось?-спросил Никита. -Да как видишь, не так чтоб очень ..- вздохнул старый пожарник- везде требовали характеристику с последнего места работы, а у меня на руках была только справка, что я двадцать пять лет во глубине сибирских руд хранил гордое терпенье. Вот повезло, пристроился в пожарную часть. Они тоже судимого, да еще без городской прописки брать не хотели, но уж шибко работа у возниц в пожарном обозе нервная: тут ведь иногда и коня на скаку останавливать приходится,а доведется, так и в горящую избу войти.Так что текучка кадров- страшенная. Потому и взяли.
А в Сибири у меня дружок был. Тоже декабрист, но только женатый. Неронов его была фамилия. Так вот когда его сослали, за ним в Якутск приехали жена-француженка и теща. Он от такого шока охренел, и стал ежедневно петиции писать, с просьбой не усугублять его мучения, и высочайшим повелением или отправить тещу обратно в Петербург ,илиего самого направить на Кавказскую войну в чине рядового, поскольку жизнь с тещей - злее смерти. Но я отвлекся. Я к чему я все говорил-то… В общем, сын у них вскоре родился. Цезарем назвали. Здоровый пацан, врач сказал, но мне кажется что башку ему все же подзастудили.Мамаша евоная его всяким штучкам французским обучала: языкам заграничным, танцам, игре на скрипке, этикету. У нас там, в Сибири без этикета, сам понимаешь, никуда: свою деревянную ложку не в тот сапог после обеда засунул- тут же тебя все каторжане остракизму подвергают и хором с прононсом говорят: «фииии, моветооон.»
Потом эта фифа французская померла от инфлюэнцы, дружок мой в каменоломнях чахотку туберкулезную подхватил и вскоре тоже богу душу отдал, а сына своего перед смертью мне поручил. Вот уж удружил так удружил… Когда я из Сибири вместе с Цезарем вернулся, удалось ему в консерваторию пристроиться. Да только не долго он там прослужил: как узнали,что он девиц молоденьких не только на скрипке играть обучает, в тот же день скрипку ему о спину сломали и погнали с позором. Тогда дал я ему рекомендацию для поступления в пожарную команду и даже подарил новую скрипку,а он сволочь ее не берег: таскал с собой на все пожары и пиликал там, вместо того, чтобы пламя гасить, подлюка консерваторская. Мне из-за него постоянно по профсоюзной линии влетало. А дальше еще хлеще: В феврале это произошло…Пожаров недели две как не было, так этот паскудник подпалил дровяной склад( пальцы,видите ли у него замерзали и играть он в холоде не мог).Ну меня за это квартальной премии меня лишили , а его из пожарников в возницы перевели. Ему это не по нраву пришлось. Уволился. Но на пожары по-прежнему ходит исправно. Пиликает,понимаешь, скотина. Утомило меня с ним нянчиться. Да пошел он.... Возница посмотрел на струю , бьющую из ближайшего брандспойта и сказал: Ну да ладно, братец ты мой,вижу вода в бочке кончается, пора на заправку ехать. Спасибо тебе что выслушал старика. -Повернулся и побрел к своей пожарной бочке…Никита смотрел ему вслед…Вода в бочке действительно закончилась. Пожарные еще несколько раз качнули помпу: вода в шланге хрюкнула , плюнула и течь перестала.Пожарные принялись ловко скатывать шлангв бухту.
Дааа, - подумалось Никите, -это ж сколько раз им придется за водой съездить и сколько раз качнуть туда -обратно помпу. Вот бы как по весне береза сама сок качает, детишкам на радость, так и насосы сами воду качали,чтобы пожары тушить….
СТОП… Никита аж задохнулся от восторга. Вот ОНО….ГЕНИАЛЬНО. В горле пересохло и с трудом сглотнув, Никита оформил мысль вслух:Надо использовать растения в качестве насосов, которые будут выкачивать золото из земли.