Потомку

Когда в земле мой прах потомок откопает,
когда из тьмы веков я буду извлечён,
какой покатой вдруг покажется тупая
шкатулка головы с потерянным ключом!

Потомок скажет: «Тут не густо интеллекта.
А впрочем, дива нет. Сравни и соразмерь:
такие кулаки, что явно этот некто
ещё не человек, но человекозверь».

И я не промолчу, а так ему отвечу
сквозь тысячу веков, преодолев распад:
да, думать мне ещё, возможно, было нечем,
но чувствовать я мог мощнее во сто крат!

Ты говоришь: кулак уродливо огромен,
неандертальский лоб, посткайнозойский век...
Но эта пятерня в труде и обороне
убогой голове - и тактик, и стратег.

И вовсе неспроста у человека сердце
величиной с кулак - не стиснешь в кулаке!
Когда молчат уста, когда немеет тельце,
оно ещё стучит моторкой по реке.

Оно ещё поет кимвалами надежды,
оно ещё звенит цимбалами любви...
Покойны кулаки. Мой век смыкает вежды.
Я выполнил тебя, потомок мой.
Живи!