В режиме МЧС

-Что нового?
-Он попросил рубашку.
-Смирительную?
-Не, ту, в которой рождаются. Теперь это будет семейной реликвией.

-Эта жара меня вымораживает.

-Ты такая трогательная.
-Ага, только трогать меня нельзя.

-Почему ты ничего не предпринимаешь?
-Потому что не собираюсь бегать за этим спринтером. У меня больное сердце.
-Если тебя будут искать, что сказать?
-Что у меня свадьба.
-Этот выстрел для него может стать контрольным.

-Представляете, я уже не пью, совсем. Работает наша мамаша.
-А она уже не курит.
-А того ты тоже почистила?
-Конечно. Только там лечение было операционным.

-Тебе что трудно со мной связаться?
-Не связывайся с ней! Лишит последних радостей жизни.
-И подарит первые.

-Тебе придется подписать пакт о капитуляции.
-Я не могу решиться на это.
-Тебе нравится быть дичью боровой? Купи у меня индульгенцию.
-И подставить тебя тем самым под пули?
-Кто ж на меня полезет? Сверхвысокое напряжение. Даже монах Афонский признал, что я сильнее.
-Его тоже шандарахнуло?
-Потрясло малость.

-У него такие свои песни, а он поет попсу всякую. Это все равно, что Высоцкий пел бы «два притопа, три прихлопа».
-Так поет то, что востребовано. Я тоже поступаю кощунственно, разбазиравая свою космическую энергию на мытье батутов. Но не виновата же я в том, что в спасении душ мало кто нуждается.

-Давай быстрей подписывай необходимые для твоей безопасности документы.
-И потом мне деньги из тебя выбивать?
-Зачем? Достаточно угрозы «…». Хотя я даже от «потрогаю» все отдам.

-Ты чё так летишь на всех парусах? Тебя что приспичило?
-Не, хочу освежиться - меня поцеловали те, что на небе не бывали!

-Ты сильно похудела.
-Ну, так жара какая! Да еще мой управляющий заболел. Сижу сама на батуте. Сижу и даже за временем не слежу.
-Что так?
-Да не Преображенское это дело.
-Как тебе моя песня «Запоздалый букет»?
-Она дает на многое ответ. Дарите цветы любимым вовремя! А мне сейчас поется Макаревич «мы в такие ходили дали, что не очень-то и дойдешь, мы в засаде годами ждали, не взирая на снег и дождь». И, похоже, дождались. Теперь надо, чтобы демоны сдались  и отдали мне мое сокровище. Я его поцелую, и он больше не будет чудовищем.