Жить, забывая печаль

Мать встала рано, детишек орава
Муж на работу пойдёт.
Только муки не осталось ни грамма,
С голоду пухнет живот.

Благо муж в силе, неделю осилит,
Дети - глаза лишь горят.
А на погост каждый день уносили
Взрослых и малых ребят.

Рвите детишки руками на части
Мать, что для мук родила.
Виделось ей вам хорошее счастье,
Только судьба не дала.

Вскоре ушёл её первый кормилец,
Дочка второю пошла.
Эта - до крайности так обессилев,
Титьку и ту не брала.

Горе металось от хаты до хаты,
Слёз материнских река.
Брат знал у брата, еда из салата.
Буйно росла лебеда.

Мы чуть попозже явились, но тоже
Горя хлебнули за край.
Тот, кто не видел, сравнить с чем-то сможет
Хлеба, большой каравай.

Старенький ситец давали нам вдовы,
Шили, с плеча на плечо.
Наши родители стлали солому
Вместо портянок в сапог.

Ждали весны, долгожданного лета,
Вряд ли сейчас их так  ждут.
Мы ж, босиком, по земле не прогретой,
Мчались искать лебеду.

Мать нам варила, пекла и сушила
Все, что пригоже на зуб.
Может поэтому смерть отпустила,
Нашу четверку из рук.

В детстве мечтали, как взрослыми станем!
Ох, наедимся тогда.
Мать и отца, за столом между нами
Тоже посадим, тогда.

Дни пролетали, отцов посажали,
Но не за стол, а в тюрьму.
Снова детишки одни опухали,
Ждали и смерть и чуму.

Наших не тронули, в этом хоть счастье,
Мы без отца не росли.
В полночь, от хаты до хаты, несчастье
В двери стучит до зари.

Наших не взяли, хоть в этом их счастье,
Двое  не то, что один.
Вепрем по хатам гуляло безвластье,
Где навсегда уходил.

Всё примелькалось и если случалось,
Кто возвращался домой,
В сердце навеки клеймо выжигалось
Мёртвым и тем, кто живой.

Солнце вставало, людей согревало,
Тучи рассеялись вдаль.
Жизнь – это жизнь, она всех заставляла
Жить, забывая печаль!