А ведь она решила измениться

  Ну, вроде как всё. Марафет наведён, волосы прибраны. Надеюсь, мой внешний вид никого не оставит заикой. Уму непостижимо, всякий раз трачу на прихорашивание уйму драгоценного времени, а ведь, по сути, ничего такого сверхъестественного с собой не сотворяю. Только самое необходимое, всего по чуть-чуть. Вот только это «чуть-чуть» вечно растягивается у меня часа на полтора. Завидую я всё-таки женщинам, носящим чадру.   
  Это невероятно! Подумать только, как быстро бежит время, стрелка секундомера проворно вертится со скоростью света. И как у неё голова-то не кружится? Представляю, если бы я так.
 Катастрофа. Сегодня я побила все рекорды. На штукатурку и корректирование лица ушло час и сорок минут времени. Всё, нельзя терять ни минуты
  Уф, эта вечная беготня: тут репетиция, там съемки, выступления. Скрыться бы от всех на необитаемом острове и вдоволь насладиться покоем и одиночеством. Хотя, это я сейчас, когда силы на исходе, мечтаю об отдыхе, а когда выпадает возможность, и я получаю реальную возможность осуществить свои желания – происходит необъяснимое: вместо того, чтобы валяться в постели или же загорать на тёплом берегу, вдыхая божественный аромат морского воздуха, я буквально реву от тоски.  И то мне не так, и это не этак. «Ничегонеделание» уничтожает меня не только морально, оно словно разлагает моё, находящееся в бездействии тело. Вадик смеётся, говорит, что я всем трудоголикам трудоголик. И спорить с ним я не вправе, поскольку даже в день нашего с ним бракосочетания, я не позволила себе расслабиться, отречься от всего постороннего и просто наслаждаться сладостным приготовлением. С утра бегала, суетилась, а когда, наконец, опомнилась, оказалось, что времени на перевоплощение в образ невесты практически не осталось.
 Да, что скрывать, жизнь без суматохи и вечной спешки мне просто невыносима. Тишина и покой так скоро приедаются. Нет, это точно не для меня. Мне до смерти важно находиться в постоянном движении, в поиске чего-то нового, неиспробованного. Иначе, ну никак. Вот и сейчас, сяду за руль и в путь, навстречу жизни.

 Проклятье! Окаянная! Чтоб тебя!.. Вот напасть, и именно сейчас, когда в запасе совершенно не осталось времени. Нет, я вообще всегда опаздываю. Опаздывать – это моё хобби,  а если точнее – моя натура. Я всегда кругом прихожу последней. Эта, больше мешающая окружающим черта характера, родилась в один день со мной, а возможно, и раньше, учитывая, какого роста достигла. Приди я куда вовремя, меня наверняка бы, приняли за двойника, настолько нереально бы это выглядело. Поэтому, если нужно, чтобы я прибыла без опоздания, мне назначают на два часа раньше, нежели остальным, и я как раз поспеваю в  нужный момент. Молю Бога, чтобы Борьке не перешла столь дурная наследственность. В этом, пусть он походит на отца, пунктуального до дотошности. Однако не думаю, что это недостаток. Непозволительно регулярно заставлять себя ждать. Надо иметь самоуважение, ты приходишь, а вокруг тебя недовольные лица и это нормально. Ведь все люди занятые, Земля не только вокруг тебя вертится. И даже если никто не предъявляет никаких претензий, это ничего не меняет. Ты прекрасно знаешь, что снова провинился. А, случается заметить как по углам шушукаются люди и при этом как-то странно поглядывают на тебя, понимаешь: тема пересудов – ты. Так, где тут уважение, уважение к окружающим, а главное, уважение к себе? Надо, надо перестраиваться.

 Давай же, заводись! Не автомобиль, а консервная банка. Что не так, а? Бак полон бензина, и если верить рекламе – самого качественного. Хотя, что такое реклама? Надувательство высшей степени. Нам пудрят мозги, а мы добровольно поддаемся всей этой белиберде. Каюсь, я и сама как-то принимала участие в одной рекламной компании, но кто без греха. Важно, что после этого я зареклась: в рекламный бизнес ни ногой.
 Что сделать, чтобы эта металлическая коробка на колесах завелась? Ну, милая, заводись. Вечером, я обязательно осмотрю тебя, осмотрю досконально и подлечу все болячки, но сейчас от тебя зависит моя, не скажу, чтобы жизнь, но карьера – это да.
 Какая я всё-таки нехорошая. Сначала ругаюсь, как сапожник, крою бедняжку, на чём свет стоит, а когда выясняется, что это не срабатывает, начинаю заискивать и подлизываться. На данном этапе, главное в моей жизни – это уговорить  машину завестись. Удивительно, какую власть  порой приобретают над нами мелочи. Казалось бы, конструктор увеличенного размера с мотором, а от него столько зависит. Если мне не удастся его уломать, то на месте  я буду с большим опозданием. Ладно ещё, что обычно на всё утренние встречи я поспеваю к обеду, но сегодня может сложиться так, что опоздание будет ещё более основательным и мне придётся надевать вечерний наряд. И всё из-за моей несобранности, небрежности, невнимания к собственности. Ведь Вадим неоднократно предлагал мне отвести машину на техосмотр, а я всё потом, потом. Вот и доигралась. Сама во всём виновата.

 Фу, слава Богу. Спасибо милая, в ножки кланяюсь.
 Опять сарказм, ну что за характер. Не бери в голову, милая. Я и впрямь безгранично тебе благодарна. Сколько там набежало на моих золотых? Кошмар! Иначе такое не назовёшь. Придётся подать жару и мчаться на максимальной скорости. Всё это мне, ох, как не по душе. По натуре, я не лихач, скорее наоборот: плетусь по трассе, как черепаха на беговой дорожке, сопровождаемая нескончаемыми «пипиканьями» и мешаю маститым водилам. Да ещё Вадик, как назло, взял с меня сегодня обещание, что я ни в коем случае, что бы ни стряслось, не стану гнать.  И почему это пришло ему на ум именно сегодня? Остаётся надеяться, что он ни о чём не узнает, а если и узнает, то на первый раз простит. Определённо, я нехорошая, думаю о том, как бы скрыть от мужа преступление. Прости, любимый, всего разок. Клянусь, такое больше не повторится.
 До чего курить охота, втянуть дымку, расслабиться. Говорят, в мозгу курильщика существуют никотиновые рецепторы, выделяющие гормон удовольствия. Именно они не позволяют мне покончить с пагубной привычкой. Мало того, что я травлю себя, так ещё и сыну дурной пример подаю. А вот отец его не курит. Вот и получается, что Вадик – одни сплошь достоинства, на фоне которых, я кажусь этаким сборищем недостатков. И всё же, я бы сейчас закурила, но некогда. После. После скроюсь в каком-нибудь тихом безлюдном местечке, насыщусь никотиновым угаром и испытаю истинный кайф.

 Что, опять? Глохнешь? Чёртова колымага! Я её и так и этак, сю-сю да ля-ля, а она, зараза, упёрлась колёсами в асфальт, словно осёл копытами и ни-ни. И, главное, я уже выехала на автостраду, здесь ни остановок, чтобы дождаться попутки, ни стоянок. И что теперь, выходить на дорогу и голосовать? Перспектива, прямо скажу, не из приятных. Прежде мне никогда не приходилось оказываться в такой дурацкой ситуации. Может позвонить и вызвать такси? Но пока его дождёшься. Я ведь уже за городом. Попробую ещё разок, авось уломаю капризную. Давай, заводись же мотор! Ух! Пошла, катись на полную катушку! Вот это скорость! Я лечу, лечу! Господи, какая свобода, аж  дух захватывает.
 Видел бы меня Вадим. Он изначально противился тому, чтобы я обзаводилась собственными колёсами. Помню его лицо в тот день, когда я на вот этой вот тачке въехала во двор. Зрачки расширены, губы дрожат, скулы бегают. Глядя на него, я рассмеялась до икоты, однако ему, разумеется, было  не до смеха. Его лицо выражало дикий ужас. И это учитывая, что по жизни, он человек весьма и весьма бесстрашный, ведь он бывший чемпион города по альпинизму. Но во всём, что касается меня и нашего сына  он – страшный трусишка. И доказательство тому мой мобильник, он фактически не замолкает. Супруг звонит по десять раз в день, интересуется, где я, чем занимаюсь, как Борька, и это вовсе не потому, что он любит всегда всё держать под контролем, или же его терзают муки ревности. В этом плане, мне повезло, он вполне адекватен. Просто, ему так спокойнее. Странно, что уже несколько часов от него ни весточки. С утра, он названивал, торопил и напоминал о том, что я обещала аккуратно водить. А теперь вот молчит.  Может, мне позвонить? Нет, лучше не буду. Не стоит отвлекать человека по пустякам. Я и сама справлюсь, не маленькая уже.
 Сказать легко. Но как? Что, если колымага снова заартачится? Итак, звонить – не звонить?  Монетку подбросить что ли? А, сейчас и монеты не те, и жизнь сама, одна пародия. Если я ему позвоню, он непременно уговорит меня остановить машину и помчится мне навстречу. Я пересяду в его автомобиль, и он, спокойно, с опозданием в жизнь, довезёт меня до места. Не беда, что в карьере кризис, главное – голова цела. А ведь Вадим всегда придерживается этого правила, и, тем не менее, никогда не опаздывает. И почему я за столько лет совместного проживания так ничему у него и не научилась?
 Когда я выходила замуж, папа, царствие ему небесное, облегченно вздохнул. На свадьбе он произнёс тост, в котором заявил, что теперь со спокойной совестью может уйти в мир иной, поскольку передаёт меня в надёжные руки. Должна заметить, что отец всегда считал вождение не женским делом. Думаю, он был уверен, что Вадик никогда не позволит мне сесть за баранку. Так и было, он не позволял, вот только кто его слушал?

Какая я сволочь, прямо дрянь. Дымлю как паровоз, язык как помело, теперь вот ещё и лихачу. Хорошо, хоть Борька не со мной, я отказалась брать его с собой, а ведь он так просился. Наверное, я плохая мать, все пожелания, с которыми обращается ко мне сын, я отклоняю. Почему? Да, не знаю, просто мне кажется, он не дорос пока до светских тусовок, а его просьбы все касаются непосредственно их. Ему нравятся всякие там встречи, новые знакомства, беседы – одним словом всё, к чему я никогда не испытывала особой тяги. Похоже, сын растёт дипломатом.  Если честно, я не против, однако на сегодняшнюю встречу я его не взяла, по вполне, на мой взгляд, разумной причине. Пропускать занятия в школе можно в исключительных случаях. А этот – таковым не является.
 Несмотря на все свои отрицательные качества, мама я суровая, сына воспитываю в строгих правилах. Никаких поблажек, никаких ограничений в требованиях. И, тем не менее, мне немного грустно, когда я вспоминаю лицо сынишки нынче утром. Что, если мой сегодняшний отказ оставит в памяти ребенка несмываемый осадок? Что тогда? Будет ли у меня шанс искупить вину?
 Глупости, наверное. Всё пройдёт и забудется. О сегодняшних переживаниях завтра уже никто и не вспомнит. Только почему тогда мне так грустно? Может, я не права и стоило взять мальчонку с собой? Подумаешь, один пропущенный день, он у меня круглый отличник, задачки щёлкает как орехи.
  Как научиться, всегда поступать правильно? Где они, книжки, обучающие подобным наукам? Я привыкла откладывать всё на потом. Но когда наступит это потом? Не подросток вроде уже, пора ума-разума набираться. Решено, меняюсь, причём кардинально. Довольно, сколько была девчонкой-несмышлёнкой, пора и честь знать. Обещаю, что вскоре все смогут мной гордиться.

 Машина – ракета, донесёт как на крыльях. Зря я крыла тебя, ты прелесть. Мне бы чуток газу прибавить и в полёт.
Вспомнила, мама просила закупить орешков к новому году. Вот женщина, целых три месяца впереди, а она уже взялась за приготовления. Не забыть бы, а то мама обидится. Там, куда я мчусь во весь опор орехов навалом, и закупить целую сумку – дело пустяковое. Зато маме будет очень приятно.

 Что это валяется рядом с педалями? Не может быть, это же Борькина фотка. Бедный мальчик, упал. Тебе не больно? Погоди, сейчас  я тебя подниму. Но если я приторможу, шиш она потом заведётся. И тогда я снова окажусь у разбитого корыта,  прощайте маменькины орешки, гуд бай карьера, раскаяние и перевоспитание. Но оставить сына валяться я тоже не могу. Не думаю, что за секунду может случиться что-то страшное. Погоди, сейчас я тебя подыму. Сейчас нагнусь и подыму.

 Свежезаасфальтированная трасса. Патрульные машины с включёнными мигалками выстроились в ряд, следом за машиной Скорой помощи. Проезд перекрыт, повсюду толпа любопытных зевак, да красочная очередь из разносортных автомобилей. Есть даже автобус. Крики, гул, толкотня. Невозможно понять, что в действительности тут произошло, кто виноват, а кто пострадал.
 В центре столпотворения машина, перекошенная, мятая и неприглядная. В радиусе нескольких метров осколки, больше похожие на стекольный песок. У передней дверцы, что открыта настежь, кровавое пятно. Кровь так же заметна на асфальте. Она тянется от дверцы к машине скорой помощи. Лобовое стекло автомобиля так же запачкано кровью. Под креслом водителя фотография мальчика лет семи-восьми. Кровь и на ней оставила свой след. Все в растерянности, повсюду крики и недовольные возгласы. Ещё бы, такое случилось.

Вот и всё. Больше никаких опозданий, никаких сигарет и полное отсутствие похабщины. Никогда задумкам не свершиться, никогда мечтам не взлететь к облакам. Отныне абсолютно все, любящие и любимые ею, смогут говорить о ней, исключительно в прошедшем времени, а слова, типа, она жива, она всегда с нами, так и останутся словами, причём безосновательными. Всё сравнялось с землей, стерлось, как небывалая фантазия и ушло восвояси.
 Белый саван, море слёз, да летающие в воздухе, никем не услышанные планы. Вот, пожалуй и всё, что осталось от красивой, жизнелюбивой умницы, страшно спешащей навстречу жизни. А, ещё белый ангел, кружащийся над разбитым  автомобилем и пытающийся поднять из-под кресла детскую фотографию.