7 Учусь шить сапоги

  В Николаевке организовалось кредитное товарищество, т.е. кооператив, и стали давать семена и деньги под круговой порукой, то есть один за всех и все за одного отвечают своим имуществом.
  Получали так: отец подал заявление и указал в заявлении двоих поручателей, описал своё имущество движимое и недвижимое.Тогда считали так: скотина и весь инвентарь считались движимым имуществом, а постройки и земля - недвижимым. Итак, и мы нашли двух поручателей, заложили под залог своё имущество, получили семена и деньги и стали готовиться  к весне 1912 года.
  Я пошёл в Николаевку и поступил в сапожную мастерскую учиться шить сапоги. Проработал две недели и стал подмётки прибивать, заплатки пришивать. Мне хозяин платил за починку одной пары 8-10 копеек. Однажды пришёл один парень и говорит мне:что ты так дёшево работаешь? Айда к нам в Кичигино, там тебе хозяин вдвое больше будет платить. Я в субботу попросил расчёт. Хозяин каждую субботу всем мастерам давал полный расчёт, сколько за неделю заработал, столько и получи. В воскресенье не работали.
  Я пошёл домой и поехал с отцом и матерью в церковь. Когда служба отошла в церкви, то мы поехали к тому сапожнику, которого мне рекомендовал парень. Хозяин принял меня на работу. Назначил цену с пары 15-20 копеек. А там, сказал, видно будет. Как будешь работать, может ещё и прибавлю. Обижать не буду. И в понедельник меня отвезли в Кичигино на работу.
  И вот я у нового хозяина начал работать. Первую ночь мне хозяин говорит: давай ложись спать на полати. Я залез на полати, там тепло, лёг и так уже крепко уснул. Ночью проснулся, что такое, я ровно на муравьище лежу. Кругом меня как крапивой жалят. Я до утра так больше и не уснул. Утром встал, весь запух, так меня сильно клопы искусали. Вот так я в первый раз узнал, что такое клопы. У нас их никогда не было. Хозяин и мастера смеются надо мной, что я боюсь этих клопов.
  Проработал я до Пасхи, заработал денег, купил себе брюки, пиджак, сатиновую рубашку, синюю, и резиновый пояс, широкий, с карманчиком для часов, и фуражку с плисовым околышком и лаковым козырьком. Вот радостей у меня было не знаю сколько.Отец и мать меня хвалют, говорят:хорошо! Мать говорит: вот бери теперь Нестора сапоги лакированные и надевай по праздникам. Нестор, когда работал на шахте, купил себе эти лаковые сапоги.
  Вот на праздник Пасхи я оделся во всё новое, лаковые сапоги, фуражку с лаковым козырьком, рубашку синюю сатиновую, пояс широкий, резиновый, в клеточку и пошёл в церковь. Там народу полно всякого, и молодых, и старых. И так я не пропускал ни одного праздника, ходил в церковь. Там съезжалась молодёжь, из хуторов, со всех сторон. Побуду немного в церкви, выхожу, и мы с товарищами ходим по площади и смотрим: у кого хорошие лошади, у кого хороший ходок, тачанка, фургон. У кого хорошие жеребцы с коляской. А богатые мужики приезжали на тачанках, запряжены хорошие жеребцы. Хозяева шли в церковь молиться Богу, а работники держали жеребцов. Пока хозяева в церкви молются, работники с жеребцами так намаются, что проклинают и жеребцов, и попов, и хозяев, и церковь - никого не забудут. А когда люди выходят из церкви,то работник сидит на козлах и держит жеребцов, а они только потопывают копытами. Хозяева подходят и радуются, садятся в тачанку. Ходяин работнику говорит: смотри в оба глаза и пускай хорошей рысью, смотри, чтобы вскачь не пошла да смотри, на смех нас не выдай, чтобы кто-нибудь не обогнал нас. Не пускай никого вперёд нас - мы не хуже людей!
  Вот так мы, молодёжь, ходили в церковь, чтобы посмотреть людей, себя показать и познакомиться с друзьями, там все и собирались.