Портрет

О дева, что как снег чиста!
О королева волн могучих!
О свет, прекрасный, как звезда,
Рождённый средь ветвей плакучих!
Гилтониэль! О Элберет!
Прекрасен твой нетленный свет!

Почти после месяца жизни в сплошном параде уродов, сестрёнка казалась мне чисим ангелом, сошедшим с небес. Кроме шуток. Её волнистые, крупно кудрявящиеся тёмные волосы делали её похожей на небесного хранителя, каким его изображали мастера эпохи возрождения и около того. С другой стороны, она очень напоминала кого-то с греческих статуй, нимф или дриад, или богиню какую - я, увы, не разбираюсь. Сходство и с ангелом и с древнегреческой богиней подчеркивало её белое воздушное платье, как будто мешковатое и со складками, как будто туника или что-то вроде. Оно не подчеркивало её худенькую фигуру, наоборот, пряча её, придавало какую-то невинность и нежность, и при этом, немного эротизма, открывая округлые коленки, худенькие загорелые плечи, ямочку меж маленьких грудей. При том, при всем, здесь не было никакой пошлости, хотя, когда сестрёнка отворачивалась, повернувшись ко мне боком, мне страстно хотелось укусить ее в шею.
Когда она смеялась или корчила рожицы, сестрёнка очень смешно морщила острый носик так, что ее веснушки тоже смеялись и строили рожицы. Я, наверно, и раньше это замечал, но никогда не придавал особого значения а сейчас, почему-то, обратил внимание. Ее большие карие глаза, казалось, улыбались всегда и излучали уют и тепло, по которому я уже успел изрядно соскучиться. И весь этот кудрявый лучистый заряд позитива был моей двоюродной сестрой. "у тебя симпотичная сестра, - сказал Жора, - мне очень не хватает здесь красивых людей. Это хорошо, что она приехала сейчас". "Да" - больше я не знал, что ответить.