Первый заработок

(Из рассказов о новых людях)

 А было так…

Фаина Васильевна Попова, учительница начальных классов примостилась возле длинного стола в директорском кабинете. На ее попечении – первый класс «А», звездочки, самые способные дети из осеннего набора, надежда школы. Директор школы Нина Сергеевна Русланова расположилась за своим тяжелым двухтумбовым столом – в кресле со старинной высокой спинкой. Суровая, подтянутая, со складкой от очков на переносице. Тут  же  была и родительница одной из учениц первого «А».

Нина Сергеевна, сейчас была особенно серьезной, но и растерянной внутренне: позавчера у Фаины Васильевны прямо в классе из сумочки пропал кошелек с только что выданной получкой – четыре тысячи восемьсот рублей, как корова языком слизнула.

 Среди самых маленьких учеников не удержится в тайне никакое событие. Поэтому на след денег напали быстро: оказывается, в большую перемену возле учительской сумки с загадочным видом вертелась Оленька Ерофеева, самая ласковая и добрая ученица в классе. И когда Фаина Васильевна вышла из класса по каким-то делам,  девочка даже в сумочке шарила.

Этот секрет сообщили мальчишки, которых сегодня, сразу после занятий потащили в директорский кабинет, на предмет дознания.

…Мама-Ерофеева сидела на стуле плотно и уверенно, но на директрису старалась не дышать – и все же волна винного запаха долетала до педагогических носов даже через стол. И в ушах у мамы, Анжелики Николаевны поблескивали серебряные золоченые клипсы, явно недавно купленные не затертые. Директриса знала, что в их доме давно не было не то, что какой-нибудь дорогой бижутерии, но и нормальных ложек и вилок. Хоть дочка и «звездочка», но жили Ерофеевы весело и на черный день не имели вообще ничего. Странно даже: в такой семье – и такой развитой ребенок.

- Ладно, Анжелика Николаевна, пускай девочка ваша ни при чем, но тогда откуда у вас новые клипсы? Я ведь вижу – недавно купили, а до того –  года три ничего у вас в ушах не бывало. Вот – и  на мочках раздражение. Его не скроешь.

(Ерофеевы не первого ребенка учили в этой школе – а семья была многодетная.)
- Не все ли равно? Дочь подарила!
- А вы не спросили у дочери, откуда у нее такие деньги?
- Каждый теперь, как может, зарабатывает. Смогла заработать, значит и нечего тут философию разводить!
- Фаина Васильевна! Мне сказали, что так – тоже можно зарабатывать! А то у вас – все есть, а у меня – ничего.

Это подала голос дочка, которую  привели старшеклассники. До этого момента она стояла возле стола и скромненько ковыряла туфелькой ковер. Глаз не поднимала, но видно было, что ей льстит общее внимание.

Старшая Ерофеева досадливо сморщилась и намекающе поглядела на дочь – взгляд ничего хорошего не предвещал.

- Ладно, Анжелика Николаевна…  Но другие деньги куда делись? Эти серьги в лучшем случае тысячи полторы стоят…
Тут опять подала голос Оленька: «Я остальные Вальке Семеновой за комиссию отдала. Валька говорит, что она в комиссии заседает, ей сережки продадут, а я еще маленькая…»

- Какая Валька? Какая комиссия?! Бред какой!

 До директрисы не сразу дошло, что эта самая Валька Семенова из девятого «Б» - взяла оставшиеся деньги «за комиссию», за услуги, то есть!

… Поздно вечером, уже засыпая, директриса решила: «Не стоит об этом сообщать ни в милицию, ни в комиссию по делам несовершеннолетних: засмеют ведь! Обнаружили, называется,  преступную группу из двух девчонок – одной семь лет, другой – пятнадцать!»