Триста метров трубы

-Кого ты опять пасешь?
-Зама.
-Одного уже отправила в лазарет, теперь за другим охотишься.
-Много ты понимаешь. Мне нужно проникнуть в эту волчью яму.
-Зачем?
-У судьбы есть долг передо мной.
-Что ты задумала?
-Не знаю, как тебе и сказать об этом. Ты все равно не поймешь. «Умом Ларису не понять, аршином общим не измерить. У ней особенная стать, Ларисе можно только верить»…
-Тебе на все похерить. А если тебя убьют?
-Не убьют. Я поступлю очень хитро. Надо отвести от него и его семьи удар, иначе все будет по сценарию девяти негритят.
-Пусть поступают, как хотят.
-Не, сына. Я заключу с ним фиктивный брак, переведу на себя акции и напишу завещание на Бард-Арт-Клуб, а этих не перестреляешь.
-Не гони. Ты, явно, перегрелась. Лучше подумай о деле. Что-то Дима Кока-кола пропал, может, ему Звездоболин что сказал?
-Этот какушонок нам навредить не в силах.

-Что ты причитаешь? Сама же его заказала.
-Да, заказала я, но в мужья.

-Вот, мне, например, не нужны большие деньги. Я бы от них отказался.
-А я нет, потому что знаю, на что употребить эту энергию.
-Из-за них, матушка, убивают.
-Убивают, если неправильно их использовать. Это мощная энергия, как атомный реактор. И если не соблюдаешь правила использования, то происходит ядерный взрыв со всеми вытекающими.
-А на чтобы ты их направила?
-Я бы играла по правилам, и по ступени взбиралась бы к заветной цели, сделала бы так, чтоб  страна не танцевала больше под «шанхай-блюз», а под исконно русскую дудку.

-Мне надо на прием.
-Его нет. Когда будет, неизвестно.
-А поинтересоваться, кто я и зачем вы не хотите?
-Попозже приходите.
-И сами мосты наводите…
-Он на совещании. Только началось.

-Опочки, и, похоже, уже закончилось. Мне нужно с вами поговорить.
-Я очень спешу. Не обижайтесь.
-Ну, что ты, масик? Если я обижусь, то ты и трех метров не пробежишь.

-Никому зарплату не платят. Нас тоже могут кинуть. А тут еще эти за какой-то кабель простят 4 тыщи.
-Так он у них вон новый под забором валяется. Предложи взять, чтоб из земли не выковыривать.
-Я лучше их кину.
-Ни в коем случае. На моей одежде не должно быть и пятнышка. Я сейчас воюю с самим Воландом.
-И как мы будем жить? Даже у таджиков уже деньги отжали. А кафе нам, скорей всего, тоже не дадут открыть. Вон, видишь, договор не принесли.
-Ничего удивительного. Они там все на изломе. Куда гонор девался, сидят, как приговоренные к смертной казни.

-Малой прислал сообщение.
-Что пишет?
-У меня  осталось 500 р.
-Напиши, чтоб зашел в скайп.
-Не, я ему написал «И что? Живи и ни в чем себе не отказывай».
Ему, видно, это не понравилось. Ответил сразу тремя вопросительными знаками.
-Не расстраивай маленького. Он и так всеми брошенный, папа на иждивении, а тут еще и у мамы, подумает, крыша поехала от перегрева.

-Что вы там ковыряетесь?
-Колонка, однако.
-О, лучшего мне и не надо знака. Вода будет.
-Начальника приказал зарыть.
-Как можно такое сокровище зарыть, тем более что оно как раз там, где нужно?
-Здесь труба гнилая. Надо триста метров трубы.

-Во. Ситуация меняется в корне. Если он вчера отделался бы только цветочной тарой, порожними ящиками, то теперь я в ответ на свои услуги потребую триста метров трубы.
-А что? У них труба не меньшая.

-Прикинь, мне третий день что-то несуразное снится, не могу даже поймать картинку. Анестезия, видимо, сказывается. А тебе что снилось?
-Что Ромка сказал, будто бы к нему любовницы рвутся.
-Да. К кому-то ломятся, чтобы разделить прелести жизни, а к этому, чтобы разделить ужасы смерти. Прикольно.