Улитка

Я был в этом городе. Августом падают листья
И легко нести околесицу.
Голос (прикосновение) и из оранжевого вечера
В завтра за полчаса.
В сонной постели наедине с жуками.
Сон в моем черепе, где были глаза,
Когда зашло солнце?
Ранние сумерки и серебристые веки как рыбы
Плывут час, два. Наступает ночь и
У тебя есть маленький колокольчик.
Уходя из Европы в паучьи дома и
Крики ворон, называю Белым/Красным клоуном кого-то
Очень похожего на меня.



Черный мужчина чем-то похожий на ворона
Ходил по вагону и раздавал билеты
Трамвай ехал по летнему городу



Жил в большом городе
Не любил телефоны и броскую одежду
Просто хотел, чтобы пустили погреться
И контролеры просили его предъявить билеты
А он смотрел на них из-под полей своей шляпы
И думал, что когда-нибудь будет лето



Оранжевые черепахи. Утро без запаха.
Ночью блюз – немного желтый от лампочки.
Слова рассыпаются по комнате блестками.
Вчера.
Были оранжевые странники.
Утро, туман и у тебя снова новые глаза?
Я спрашиваю, я ли делаю из слов
Чье-то завтра? Все, что можно придумать,
Кроме, может быть, …



Ловушка, часы, которые никогда не ходили
Взгляд и/или перестук ночью
Когда блюзовая фраза и/или желтая лампа
И туман и рот форточки
Делаешь из окна лицо, потому что скучно
Голосом разбить оранжевое и витрины универмагов
Чтобы тебе уже некуда было деться



Скажи ревербератору НЕТ


Он уходит из просторов голоса в поля оранжевого, сделанные из карамели и солнца, города, где небоскребы и облака
и называть по именам и говорить так быстро и так странно
что я до сих пор не свечусь в темноте, хотя стоило бы
говорит человек в красной шапке,
и старается сделать себе новые глаза
и он извел на это уже не один тюбик зубной пасты
и в конце концов прячется в песчаной норе, чтобы осталось два глаза, хотя и печальные.



Светляки пляшутся через «ч» и смеются в хрустальных вазах
Голос из белого в белый
Через четыре и кто говорит
Я из стекла и железа
Глиняный человек, который уснул в четыре еще летом.


В оранжевом лесу в ожидании осени
Я нахожу заблудившуюся кошку
У меня полный карман безостановочной речи/голоса/времени.



Города и вынужден называться именем его отца и не прошел обряда инициации. Все время говорит за кого-то, отвечать за кого-то, чтобы он мог жить во мне. Странное право называться по имени присылать по почте апельсины.

Как половина апельсина в профиль
Заводной мир утром
Двигаешься слушая ток крови
В пустыне желания в шесть утра.


Останови субботний шторм в своей голове
Забудь о пыльных крысах окраин
Где твои руки твои губы
Ты спрашиваешь ночью
 А я я я я всегда один
Хотя бы на час и попытаться прекратить выбор наилучшей стратегии для стрельбы из лука – ан нет, уже получается Дзен
Просто остановись в своем погружении на сегодняшнее дно вместе с тысячами обрывков газет для отпугивания слонов
В(?)месте, где нельзя собираться меньше, чем впятнадцатером  между мелькающим экраном
где показывают кем ты будешь завтра
чтобы остановиться -  я не вижу шанса
остановиться в чудовищной реке из сегодня в завтра из вчера в сегодня
ты ты ты ты
Смотришь говоришь двигаешься не здесь чтобы не было языка говорить-целоваться-говорить
Чувство тебя/чувство другой стороны
Новый наркотик в моей крови
Безразлично, что со мной
Только добраться до места, откуда нет поворота назад,
Point of no return,
Так что спрячь рожки, улитка.