Коршун

Ты, крылья распластав в скольжении пологом,
Что помнишь о себе, планируя над логом,
Над степью золотой с её полынным зноем,
Над царственным её полуденным покоем?

Желта Сары-Арка. Тоскливы суховеи.
Седые валуны – и те осоловели.
Полынь да облака, да пыльные холмы,
Вода, как соль, горька, озера – солоны.

Скажи, не по твоим ли выцветшим коврам
Валили за Идиль нукеры Чингиз-хана?
Не с этих ли камней, с забытого кургана
Взлетал ты – и летел к кизячным их кострам?

Ушли, давно ушли в тяжелые пески,
На дно глухих озер и в бурые такыры
Воспетые акынами батыры,
И девы – девы их – от горя и тоски.

Давно сожрала ржа мечи.
Давно истлели
Отточенные и
Отравленные стрелы…

Где солнце на куски, на брызги раскололось,
Напомнит мне стрелу литой пшеничный колос.
А ветер обожжет меня сухой волною,
Я в небо посмотрю: стоишь ты надо мною.

И, крылья распластав, в скольжении пологом,
Что вспомнишь обо мне, планируя над логом?