***

Идет дождь. Лодка плывет по реке.
На воде расползаются червями круги
Начерченные фигуры мной на песке
Топчут с истоптанной подошвОй сапоги.

Ноябрь. Еще далековато весна.
Странноватое небо – черного цвета
И даже из самого прекрасного сна
Тебя выдернут, внезапно подцепив пинцетом

В шкафах оживают и стучатся скелеты
Вытяни шнур – и выдави стекло!
Он стоял на распутье совсем не одетый
И в разные стороны его влекло

И понимаешь убогость этих странных стихов
при свете солнца. Ищешь побольше замков
что б запереть. Автобус летит по шоссе
И ты не видишь – явное, будто разбито пенсне

Или не хочешь видеть, что одно и тоже.
И если это не рак, то все равно очень схоже.
Туманных созвездий отдаленный маяк
Еле виден сквозь груды проблем и коряг.

И на пинкфлойдовскую - совсем не похожи стены
И медведя настырно ковыряют в берлоге
Опять на завтрак кромсаешь вены
А на ужин пожираешь километры дороги

В бесконечных потоках чужой информации
Натыкаешься на ловко подставленное шило
Дефлорация следует за дефлорацией
И опять впечатление, что все это было

И на то, как задорно ты стараешься плыть
С насмешкой и скукой смотрит мудрец японский
И на крыльцо вышли втроём покурить
Велимир Хлебников, Цветаева и Маяковский

И опять идет дождь. И плывет по реке...
Но уже ни кругов, ни фигур не видать.
Ты снова пустой, ты – опять налегке
И уже совсем не сложно летать…