Край красноречия

В славянской мифологии январь (сечень) считался месяцем возрождения Солнца.

___

Духота. Так спросонья озябшим коленом пиная мрак,
понимаешь внезапно в постели, что это - брак:
что за тридевять с лишним земель повернулось на бок
тело, с которым давным-давно
только и общего есть, что дно
океана и навык
наготы. Но при этом - не встать вдвоем.
Потому что пока там - светло, в твоем
полушарьи темно. Так сказать, одного светила
не хватает для двух заурядных тел.
То есть глобус склеен, как Бог хотел.
И его не хватило.

И. Бродский

___

Край красноречия, красных штор, сквозняков
встретил меня и земля как пружина сжалась
под поездом. На перроне стояли стада снегов:
прошлого,  настоящего; будущего приближались
стада, лёгкими звёздами падали мне на спину,
исчезали на чёрном и спускались на сапоги –
я всё слышал: «Господи, помоги!»
и уже видел следующую картину.

Ты стояла, тёплая... После вернувшись в дом
с охапкой дров, оба в лепёшках снежных
мы говорили слова с трудом,
едва появляясь они исчезали в нежных
прикосновениях и отлетали прочь
в темноту, за печку, в чулан, за штору.
Где мы были вместе там и сейчас просторы
и я держу сейчас твою душу, как тогда: точь-в-точь.

Говорят, чувства ослабевает время,
словно селем смываются в гуле его волны
более сильными, напоминающими местоименья –
атлетами быта, судьбы или судьбы страны.
Смена врёмён года словно полёт луны,
которая обращается по очереди всеми её боками
к человеку (всеми её богами?)
Но Бог один и другого здесь нет, увы.

Я представляю рай как тебя с детьми
с моими - придуманная реальность.
я сижу на соломенном кресле и пишу статьи,
что-то про относительность и сингулярность.
О да! Когда я с тобой я не пишу стихи:
с тобой хочется молчать до потери слова,
ощущения времени. Чувства с тобой тихи.
(Лишь нарастает свечение Черенкова
между нами когда лежим в тени
и мимо мелькают дни).

У тебя нет формы, но тебя с водой
сравнивать вряд ли возможно в этом
мире. Ты напоминаешь чашу сравнимую с золотой,
но проводящую электрический ток со светом.
Внутри твоей чаши живёт заряд
в несколько  мегавольт – алый сгусток плазмы,
над ним  расположен  непараллельный ряд
гибких стержней и звёзды меж ними гаснут

и загораются вновь, таким
образом управляя движением нежных стеблей,
их раздвоениями, образованием почек и иже с ним,
и наверху растёт некий прозрачный, светлый
плод. И в глазах твоих это всё
отражается: радуги смесь с тенями,
это всё только твоё: твоё,
разделённое нами.
 
В твоей комнате особенный запах, мрак
предшторный, стены, ковёр и кресло,
неработающие часы. Здесь вселенский рак
свил гнездо и вечность в гнезде воскресла.
город твой как кокон вокруг с людьми-
ткачами законную мнёт реальность.
Что за городом? Виноградники в гуще тьмы
мерцают, подчёркивая тональность

твоих любимых мелодий. Бывшее красотой
в ночи превращается в скелет из линий.
При этом не важно где ты сейчас со мной,
ведь где ты со мной – там зеркальный иней.
Обниму твои плечи в шерстяном стекле
в мягком и нежном, как всё ночное
которое я подарил тебе:
в мягком и нежном, как всё ручное.

Где солнце взошло в наскальном твоём миру
свечи погасли в кратерах и заливах.
Что-то невидимое качается на ветру
и рукой твоей дотрагивается до оливы
бархатной, как южная тень и как
наши, вспотевшие вместе кожи.
Часы вчера тикали, словно наш мир икал,
получается мы спасли всё любимое... от икоты.

Нас разделяли пространство и время, Белгород, Коктебель,
Харьков, Днепропетровск, Мелитополь, Троя -
Теперь всё слилось в одну большую волну к тебе
Летящую на скрещении дорог Джанкоя.
Всё ускоряется, убыстряет шаг...
Мир ожидает нашей, родная, встречи.
И раковины морей в наших звучат ушах,
Словно в окно влетел наш сечнёвый вечер.