Уехавшим со злобою в душе

Здесь стиш из копирайтов и клише
О тех, кто притаившись ждал в засаде,
Уехавших со злобою в душе,
Оставивших лепёхи в палисаде.
                ***
Земля. Наш дом, наш кров и наша мать,
Единая, как солнце, как Единый.
Здесь всё для всех: простор, речная гладь,
Сахары зной, пампасы Аргентины.
Снега Саха и пагоды Никко,
Верзила гризли, сторож Аппалачей.
Здесь всем, кто свой, отрадно и легко,
От Пермяков и нивхов до апачей.

Гуляй, дыши, живи в любых краях,
Работай в будни, куролесь в досуге.
Мой друг в Москве, я, лично, в ****ях,
Но мы друзья и помним друг о друге.
Второй давно за море, на стреле,
Уехал прочь. За радостью, за долей.
Но он мой брат по духу и земле,
Ведь он ночами грезит русским полем.

И в час, когда трещит спортивный лёд,
Летает шайба, латы серебрятся,
Он из Оттавы через мир орёт:
«Урра! Там наши сделали канадцев!»
Он человек, живущий средь людства,
Его дорога в мир всегда счастлива.
Он не творит из весей божества,
Еврей, канадско-русского разлива.

А третий брат, гуляя средь маслин,
С башкою лысой, мудрый и суровый,
С любовью пишет Иерусалим,
Мешая идиш с чисто-русским словом.
Живёт себе, не тужит, пьёт вино,
Он на земле живёт, не на Венере,
И не мешает с патокой гавно,
Един с землёй в своей Единой вере.

В Иваново, средь вечно юных баб,
Ещё один целует строк наброски,
Могучий, как еврейский баобаб,
На росском потеснивший многих росских.
Мужик в душе, по деду - лободыр,
Родной для всех, от Кушки до Тибета.
Он слог несёт в наш беспокойный мир
В предначертанье русского поэта.

Но есть иные типы Антропос,
Что день и ночь вынашивая скотство,
Бросают дом, товарищей, погост,
Меняя суть, кокетство на кокотство.
И только лишь опустится Конкорд
На ВПП в пределах Потомака,
Уходят лица с вдохновенных морд,
Вылазят гной и плесень из-под лака.

Они пока не свыклись со страной,
Ещё стыдливо прячут очи долу.
И вот уж нету Родины иной,
Чем та, что дарит гамбургер и колу.
А как же пуповина, тлен могил?
А как же годы, прожитые в прошлом?
Пишу и чую, лишнего хватил,
Какие чувства в ренегате пошлом?

А мир, как прежде, строен и здоров,
Смеётся грустно детскому капризу.
И бог хохочет планам муравьёв,
Но каждый раз выписывает визу.
И точно так же солнце в облаках
Плывёт над полем, океанам светит,
Слагая гимн о горьких дураках,
Одно для всех, на целом белом свете!