Слова и поступки Ильи Чавчавадзе

Встретился на узкой тропке мне старик замшелый как-то,
мы в духан с ним, хлоп по стопке, и не валко, и не шатко,
разговор потёк неспешный, был предметным он, не пошлым,
я спросил: – Чем  род безгрешный наш отмечен в славном прошлом,

в ту эпоху, когда правил, но, устав от драк ли, врак ли,      
нас сиротами оставил благочинный царь Ираклий? 
что мы делали в печали? мы вели себя потребно?
–Галок да ворон считали, в позе лёжа пялясь в небо.

–При Георгии злосчастном, в год, когда врагов прибыло, 
недосуг быть безучастным нашему ль народу было?   
что мы делали? дерзали? супостатов в темя били?   
–С ними Грузию терзали и на вотчины делили.            

 –А когда мы ждали в страхе, что от безнадёги-скуки
наш монарх, погрязший в крахе, на себя наложит руки,       
что мы делали? – Слезами  путь свой скорбный оросили,
перлов не ища в Сезаме, но спасения – в России.   

–Царь призвал черкесов, видно, требовал того так высший
интерес из интересов; что мы делали, забывши               
о мегрелах и о сванах, предпочтя их чуждой касте?
–Отлежали на диванах мы тогда себе бока все.

–А  когда предстал Георгий, сам я не припомню что-то,   
чтобы было столько оргий и соитий по расчету,
веру в правду убивавших…  что мы делали, потомки?
 –Отдавались, набивая себе мошны и котомки.   
 
–Вот  из помыслов любезных, русский царь наставил пушки,   
превратив всех нас, болезных, вмиг в подобие игрушки,
что мы делали? – От счастья предались гульбе и песням,      
пред  его склонившись властью, состязались в той игре с ним.

–А когда наш благодетель,  нас считавший вшёй и тлёю,   
приголубив, чист и светел,  горло нам обвил петлёю, 
что мы делали? наверно, были злобны и не кротки? 
–Водрузили свой смиренно зад на жар мы сковородки.

 –Этот ад, враз протрезвивший, от иллюзий нас избавил,
понял всяк: удавку свивший нами понукал без правил,         
что мы делали? – Не смея в голос вспомнить предков бранных,
лишь шипели, будто змеи, кукиши держа в карманах.

-Ну а чтоб совсем молчали, предпослав верёвкам кляпы,   
нас в овчарнях поучали розгой наши же сатрапы,   
что мы делали? не гнулись перед ставленником-вором?   
–Как  же?! в срам все окунулись, занимаясь оговором.

–Кто-то так обрёл свободу, но страна жила под прессом,       
что мы делали в угоду её кровным интересам?       
–Всех, кого могли, предали, хоть клялись: ни в коем разе! –         
распивали цинандали, распевая мухамбази.

–А когда в застольях шумных, ничего понять не силясь,
в пустозвонстве корча умных, до исподнего пропились,
что мы делали? – Ругались, хором восхваляя власть тьмы,
будто жеребцы  лягались и сутяжничали всласть мы.

–Страстно, по судам таскаясь, друг на друга грязь мы лили...
позже осознали ль, каясь, что свой дом так и спалили?
что мы делали, товарищ? – Сонмище болванов круглых,      
смрад вдыхали мы пожарищ, жарили шашлык на углях.

–Глядь, от нашего именья возвышается лишь остов,
тут уж не до самомненья средь развалин и погостов,
что бы делали? сцепились в кровь с неумолимым роком?               
–Оказали ближним милость, обложив крестьян оброком.

–Вскоре тем свободу дали августейшим манифестом,   
вот тогда и вовсе стали вотчины пустынным местом,
что мы делали? делили поровну свои печали?   
–На луну, как волки, выли, караул! – кричмя кричали.

–Но, беда, стенанья эти ярем так и не вернули,
мы тогда, отставив плети, в плечи головы втянули,   
что мы делали? – Бандиты, провернувши с банком дельце,
грабили, суля кредиты, своего же земледельца.      

–А когда вдруг стало ясно: с банком никуда не деться,   
он, хоть выдумка прекрасна, лишь забава для младенца,
что мы делали? – Не знавши, чем отличны хрен и редька,
вновь губили души наши, шли в жандармы. – А ответь-ка…      

 –Что пристал?!– дед  будто ожил, распалившись вдруг от хмеля. –    
Что мы делали? да то же, что и ты, друг-пустомеля,    
об отчизне рассуждали, как приказчики в лабазе,
распивали цинандали, распевали мухамбази.