Пушкин и Руставели Тициана Табидзе

На холмах Грузии забрезжил уж рассвет,
Арагва гонит волн валов громады,
здесь, среди этих скал стоял поэт,
и думы все о нём, как камнепады.

Всю страсть любви ты в сердце сохранишь,
что нас влекла в заоблачные дали,
внимали ей береговой камыш
и цветники долины Цинандали.

Столетия минуют, как укор,
а с ними мы, клубясь священной ярью,
пройдём от выступов седых Колхидских гор
до бухты Провиденья в Заполярье.

Кавказ, для многих муз ты – пантеон,
поэт бы не узнал твои просторы,
с тех пор, когда ты был, как Актеон
для оголтелой царской своры.

Среди вершин не слышен уж мотив,
красавицы его, в тоске поющей,
царит здесь смысл, нрав прежний укротив,
и жизни новой яркий свет встающий.

В большом отечестве готовы встать за честь
поэта павшего горой простые люди    
на всех широтах, и числа им несть,
и нет пощады жалкому иуде.

И я – певец народа своего
по чашам и фиалам разолью,
мёд терпкий, чтобы все вокруг хмелели,
и буду пить, хоть это не ново,
и буду петь, подобно соловью,
за память Пушкина, за славу Руставели!

Каждый из них друг другу побратим, 
их вольный стих, сплавляясь в общем тигле,
пребудет же певуч, неукротим,
как дух борьбы, что в нас они воздвигли.   
 
Им впредь вдвоём средь тысячи дорог
светить небесных, так они хотели…    
Я поднимаю вновь вспенённый рог
за славу Пушкина, за память Руставели!