Каржевин извоз

Ах, Каржевин извоз!
Ты зачем мне приснился сегодня,
В час, когда над зарей,
       насмехаясь, кричал козодой,
Неужель, как тогда,
       над тобой тополя хороводят.
И выходят на круг,
       раскудрявой качнув головой?

Белый пух по булыжнику,
       в пыль и солому мостится.
И почти достает,
       поднимаясь звенящей пургой,
До крикливых стрижей,
       что никак не устанут носиться
Над взлохмаченной ветром
       широкой рекою Окой.

Я извозом спускаюсь
       к тем памятным, синим причалам,
Где кричат пароходы,
       как будто от боли людской.
Где рязанское детство
       московское детство встречало,
Разделенное кровью
       и слитое общей бедой.

Блики солнца на волнах,
Пуста эта тихая пристань.
Кружит ветер на палубе –
      легок, прозрачен и сух.
И заходятся чайки
      крикливо-отчаянным писком.
Над безмолвием скорбным,
      одетыми в траур старух.

Мне незнама их боль.
Но сегодня такое же утро,
Что, наверное, было
      в войной полоненном году…
Подойду и увижу,
Как катится слезная пудра,
И без слов поклонюсь,
И безмолвно от них отойду.

Ах, Каржевин извоз!
Ты зачем наклоняешься круто?
Я иду, спотыкаясь,
Спешу, задыхаясь, бегу…
Неужели и в это
      такое высокое утро
Я опять опоздаю
      и вновь ничего не смогу.