Вспарывая левую грудь...

А она теперь всегда встречает у себя тепло, но без прошлого. Будто это забыто и стёрто. И не смотрит. И почти не говорит. Говорит только о сыне. И так часа 2-3. Будто мы невидимы друг для друга, замечаем только остальных из собравшейся кампании, говорим с ними, улыбаемся, шутим. А потом нас просят спеть. И вот здесь она срывается. И слушает так жадно. Все слова схватывает, и все ноты, все интонации. И вспарывает себе левую грудь, осторожно, чтоб другие не заметили. И всё моё туда собирает, складывает бережно, берёт аккуратно кончиками пальцев словно хрустально сотканное и себе под кожу, в самое нутро. И вот набьёт себе грудь песнями моими, взглядами, словами и так живёт до следующей встречи. Ежедневно вынимая отрывки, препарируя, смотрит в них на свет, нюхает, гладит, пробует на вкус, целует. И тайком, пока его нет дома, мурлычет.


А потом я прошу её : «Спой мне грустное». И все перебивают : «Нееет! Давайте весёлое!» А она уже поёт. Поёт и плачет. И не останавливается. А слёзы текут по лицу, падают на пальцы, стекают на струны. И начинают её жалеть и успокаивать. Глупенькие. Ей не этого надо. Надо поделить с ней состояние. И она раздражённо просит : «Не трогайте. Оставьте. Всё в порядке.» И никто не понимает, что произошло. А я молчу и смотрю на неё «продолжай», и она продолжает. Плачет для меня…


Вот такой у нас диалог… И она думает каждый раз, фантазирует – а как бы мы были вместе. А она знает как. Она знает все мои «вместе» с первого до последнего. Знает, что жаждет этого. Помнит как ревновала раньше. Как ревнует сейчас. Сейчас она сходит от ревности сума. Ведь она видела тебя… ты ей не понравилась. Она сказала, что ты своенравна, капризна, что у тебя дурной характер, что ты меня погубишь. И в то же время она знает меня настолько, что прекрасно осознаёт насколько сильно моё помешательство, и даже понимает чем ты меня так. Точно без слов знает все детали. Я ничего не рассказывала про тебя. Просто сказала : «Вот - её я люблю…давно…и она великолепна…». А она всё из этого поняла. Как своими глазами всё увидела. Настолько мы связаны духом. Она узнала из этой короткой фразы всё: что между нами было, какие моменты, какие ситуации, насколько мы интимно близки. И она убежала тогда на берег. Ночью. И плакала. Она сказала, что ей страшно. Ведь я любила её всегда. Даже в то время, когда была несвободна. Она была у меня всегда. А я у неё. А теперь вроде всё по-прежнему, но на нашей пирамидке отсутствует пара верхних кирпичиков. И она видела тебя. И теперь знает свою погибель в лицо. И чувствует твою мощь. И знает, что не справится с ней. И ей обидно, что мощь твоя – не твоя заслуга. Тебя наградила этим природа. Ты даже сама можешь её не осознавать. Но мы то, я и она, мы то понимаем. Мы видим невидимое многим, видим твою громадную мощь.


И теперь при каждой встрече она надеется, что я уже тобой не болею, что выздоровела. И
спрашивает : «Ты всё ещё любишь Её?». И «ЕЁ» говорит именно с большой буквы. Потому что уважает тебя. Потому что благодарна тебе, за мою улыбку при твоём упоминании. Потому что желает мне добра… Спрашивает и надеется, что губы не дрогнут в привычке улыбнуться, что я скажу сухо «Нет… больше нет…всё». Как спасение ждёт этих слов. Но не слышит.

Да дело даже не в словах. Даже если я произнесу – это не вернёт прошлого ощущения. Уже отрублен хвост. И он не отрастёт снова. Ты изменила меня. Изменила во многом. Не сама. Я изменилась. Ты стала катализатором. Я другая. Не такая как была всегда. Как была раньше. В чём то холодней. В чём то горячей. Поменялось довольно много. И поэтому она зря ждёт слова «нет». Это ничего не вернёт. Прошло много лет. И мы миновали развилку, где ещё могли бы всё послать к чёрту и быть вдвоём. По крайней мере я это чётко осознаю. Она пока не хочет в это верить. У неё было много мужчин. Но она всегда возвращалась. Всегда. А теперь она видела своё убийство в лицо. Теперь она не может не принять реальность твоего существования. Теперь она видит в моих движениях, в голосе что то чуждое ей. Что то о другом. О тебе. Она пугается этого. Теперь она видит, что ты никогда не покидаешь моих мыслей. что не изъять тебя из моего существа. теперь она плачет чаще. знает, что я отрубила...

она придёт. придёт многократно. но из уст моих будет вырываться твоё имя. и в глазах моих будет блестеть твой огонь. и я всегда буду где-то не с ней. какой то частью. маленькой, но очень важной...

и она тоже всё это понимает. поэтому всегда встречает тепло и радостно. как старого знакомого. как встречают бывших соседей. и не смотрит. и не разговаривает. боится, что малейшее допущение чувств с её стороны, что малейшее упоминание тебя убьёт её. жестоко и бесцеремонно поведёт нагую по липкому холоду, надругается и расстреляет... боится как огня. но потом всё же мы начинаем петь. наш диалог продолжается много лет. я ей благодарна. она чувствует меня...