Национальный вопрос

          До развала великой страны,  называемой когда-то гордо Советский Союз, все люди, проживающие на её территории, были между собой равны, не считая, конечно, тех кто были чуть «равнее» остальных и жили за высокими стенами Кремля, посещая магазины, а их чада учебные заведения, находящиеся вне резервации именуемой «совдепией». Был, конечно, в нашей дружной советской семье народ, которому часто указывали своё место в этой жизни но, никак не обозначая его географически а, определяя чаще направлением, куда ему следует идти и к какой маме обращаться, если некоторые представители этого народа пытались подать голос и качать, так сказать, свои права. Это продолжалось до конца сороковых годов прошлого столетия, пока не открылся для них небольшой кусочек обетованной земли на берегах Иордана. Вот туда и потекли с начало ручейки, а с развалом Советского Союза, и целые реки этого многострадального народа со всех концов нашей, а так же и их, Родины. Но некоторые представители этого народа, вместо «исторической Родины», предпочли и другие страны, такие как Америка и страны, позднее вошедшие в Евросоюз, но это уже было дело их личного вкуса. В связи с этим заметно «разжидилась» масса бывших советских людей, и не таким острым стал этот национальный вопрос.

      С развалом, когда-то великой страны, стали образовываться отдельные независимые (интересно от чего и от кого?!)  государства, спешившие вдохнуть полной грудью воздух долгожданной и дурманящей свободы. Но, вдоволь надышавшись, они захотели и что-нибудь поесть. И все потянули свои голодные и открытые рты к странам Евросоюза и, уже преходящей в себя после некоторых потрясений, возрождающейся России. Россия уже поделила слегка зачерствевший и подгорелый пирог, тот, что остался после совдеповской кухни, на более или менее большие куски между хозяевами новой жизни, которые были всё-таки русскими людьми, или как народ окрестил их – «новыми русскими», а крошки от этого пирога как раз и пытались поймать голодные рты представителей вдоволь надышавшихся, но голодных государств. В основном это были выходцы с Востока и гордого Кавказа, которые стали занимать те ниши не многослойного российского общества, куда не стремились истинные россияне, или согласно врождённому русскому менталитету, - «мы ещё успеем», - всё-таки прохлопали и не успели занять. За всё это пришлые люди заработали всеобщую народную нелюбовь, и были обвинены во всех невзгодах и проблемах, обрушившихся на многострадальных граждан России за период от татаро-монгольского ига до самого развала Советского Союза, и были поделены, соответственно, на «чебуреков» и «лиц кавказской национальности». И вновь заострился пресловутый национальный вопрос, в связи с непохожестью пришлых людей профилем и цветом волос на исконного, всем привычного в России, русского Ивана, безудержного в своём веселье, буйстве и удали. Известного всем широтой своей русской простой души,  прощающей и любящей недавних своих недругов, но помнящей все обиды от своих соплеменников. Ещё известно, по русским народным сказкам, что Ваня хоть и просидит на печи тридцать лет, но встанет, пойдёт и свершит великие дела, которые лишь под силу его богатырскому плечу. А ждать до тридцати лет осталось совсем не много – каких-то, может быть, тринадцать годков.





                (07 декабря 2008 года, Африка, Алжир)