не сос то я в шее

1.
в августе - и перекличка кошек -
записная бессонница на квартал!
Ты ни разу никем не был брошен,
Но на всякий, за каждой
улыбкой предвидишь оскал!

Ты не знаешь, а лето в август выходит
В дамки... дамой усталой из ложи.
После первого акта в любую погоду.
Но до финала
в финале все уже непреложно,
и все неизменно
не первую тысячу лет,
на сто тысяч еще повторений.

Ничего неизменнее, невозможнее нет
Бога ради,
руби
лобное – вовсе не место сомнений.

Третий – лишний. Третейский судья
cтавит росчерк под приговором.
Это имя исчезнет из словаря,
а имярек - с первым мотором. 




2.
я в городе твоем бессонном,
плыву по мостовым и по мостам,
как на ладони остывающие кроны
кессоновой болезнью пораженный сад.

я в городе твоем оцепенелом
зонтов среди и лиц прохожих,
измен, поребриков, романтиков, постелей.
и странное –
то обожжет, то гложет горло.
обида? нет, не злость и не обида
...несказанное тихо слово?
я выжила, хоть сцилла и харибда
хотели за меня решить по-своему.

и вот я в городе твоем. Уколота
иглой адмиралтейской в темечко.
Смеюсь: смешно - душа еще распорота,
но новая, похоже, зреет семечка!   



3.
четвертые сутки пылают страницы.
Мой билет несгораем, что банковский шкаф.
Отправляюсь в столицу перелетною птицей
на перелетных моих поездах.

уезжаю в столицу, чтобы потом возвратиться,
что-то потеряно в линиях этих широт.
Сотню жареных журавлей за живую синицу,
и прямо с вокзала суетня берет в оборот.

И время идет, как всегда не линейно не прямо,
кариатида портик удержит седьмым позвонком.
Тебе все равно, а я как и раньше упряма,
даже если упрямство дается с трудом.


4.
Дома! Чайник поставлю, дома надену ситец:
и бытовать - засыпать - к черту все просыпать.
"Необратимо" - скверный и в целом ложный эпитет,
три имени года - Вера-Надя-и-Люба
моя третья власть.