1 Путь жизни Василия Фёдоровича Лысенко

  Родился я 1 января (по строму стилю) 1892 года в Киевской губерниии, Звенигородского уезда, Стецовской волости, село Искрена. Отец мой занимался крестьянством. Дедушка работал панщину. По рассказу отца пану работали и его дед и баба. Когда вышла свобода, освободили крестьян от барщины, то пан дал моему деду шесть десятин земли. И стал дед жить вольно, заниматься крестьянством. Когда у деда стала большая семья (шесть сыновей), сыновья поженились, у каждого стали расти дети, и на этих шести гектарах   стало жить невозможно, не хватало дневного пропитания.
  У моего отца семья стала - девять душ: отец с матерью и сыновья - Фома, Григорий, Нестор,дочери - Прасковья, Татьяна, сын Василий, дочь Ольга.
  Мой отец стал просить своего отца, чтобы он его отделил. Дедушка дал согласие и отделил его. Дал моему отцу полтора гектара земли. Отец мой говорит: жить семье из девяти душ на полутора гектарах тяжело. Продаёт он эти полтора гектара , и переехали мы в Воронежскую губернию в Утянский уезд в 1897 году, купили здесь десять гектаров земли, заплатили, как тогда говорили верхи, малый процент, а то заплатил крестьянский банк в рассрочку на 50 лет. Таких переселенцев набралось 15 дворов, и таким способом у пана купили участок земли. Пан деньги получил из банка, а мы, все 15 дворов,заложили земли в банк под круговой порукой.
  Началась стройка. Отец и старшие мои братья выкопали яму в метр глубиной, оплели её плетнём, от земли плетень сделали выше и сделали три окна. Поставили стойки, положили матку и перекладины, наложили чащи,соломы и, наконец, землёй накрыли. Сделали печку глинобитную и стали жить в своём доме.
  Посев произвели в этом году, и хлеб родился хороший и картошка, капуста, лук, морковь, и, самое главное,много родилось конопле. Из конопляного семени в маслобойках делали масло.С конопля делали прядиво и пряли, ткали, шили рубашки, брюки, бельё, скатерти, мешки, полога. Что требовалось всё было своей работы.
  В 1898 произвели посев хлеба,огороды и начали строить хату. Закопали дубовые столбы, задолбили глыци, т.е. поперечины, и начали заплетать тыном стены. Под осень поставили, и крышу обмазали. И теперь в новой хате стали работать: отец с сыновьями плотничает,мать с дочерью и сыновьями обрабатывают конопле. Работа идёт каждый день, а я выбегу на улицу, побегаю, посмотрю. что они делают и опять бегу в землянку. На полу в землянке соломы много, в соломе кувыркаемся, балуем. Каждый вечер соломы приносили много. Топили соломой, из крупной соломы вязали лари,круглые как бочки, для муки, для зерна, и поэтому солома всегда была в доме, и ночью все спали на соломе. На печи сушили конопле,для того, чтобы хорошо отминалась кострика, и тогда лучше и чище прядиво.
  В один прекрасный денёк конопле сохло на печи, и старшая сестра Прасковья пришла за коноплём, нести его в новую хату, чтобы там его мять. Возле печи был полок, она стала на этот полок и смотрит - конопле на печи дымится. Она его подняла, оно вспыхнуло пламенем. Сестра испугалась и бросила конопле на пол - на полу конопле горит, солома тоже загорелась, в землянке стало темно, а я с Ольгой с соломы - бежать на печку, а там остаток конопля горит. Мы двое на печи забились в уголок,кричим, лицо закрываем руками от жару. И у нас у обоих руки обгорели, сожглися. А Прасковья побежала на улицу, стала кричать. Прибежали отец, мать и братья, соседи, давай тушить, а мать , первым долгом: а где же дети?... И бросилась в землянку, в огонь и сразу на печь. Взяла меня за левую руку, а Ольгу за правую и обоих потянула с печи на улицу. Но я и сестра как мёртвые, задохнулись дымом. Мать как посмотрела на руки обгоревшие и как она держала за руки, то тело , у меня на левой, а у сестры на правой, сорвалось и стало комком на пальцах. Мать опустилась на снег и села,и мы обои лежим на снегу. Я немного полежал, встал и пустился бежать в степь, босиком, в одной рубашке. Сестра пошевелилась, её схватили на руки и понесли к соседям. А за мной брат бежит в погоню. Я как оглянусь, что за мной бегут,да ещё стараюсь сильней бежать. Пробежал я метров пятьдесят или больше и упал. Меня брат Нестор взял на руки и понёс тоже к соседям. Стали нас лечить. Лекарей очень много, а врачи далеко в городе. А чтобы зайти к врачу,надо прежде попросить разрешения и заплатить, тогда он посмотрит и за деньги даст лекарствоа. Чем нас лечили я не знаю, но шесть месяцев я руки держал на весу, а потом, когда стало заживать, то я уже видел,как ножом белую чистую самотканную тряпку скребут и наскребают ватки пушистой, и смазывали льняным маслом. Вот таким лекарством и лечили нас. Когда руки зажили, я снова стал бегать во дворе, но руки сильно боялись холода.


Иллюстрация из Интернета (В.Орловский " Хаты в летний день")