***
Ну, здравствуй любимая, здравствуй!
Я знаю, сейчас ты одна,
В тоскливую пору ненастья
Ждёшь свежих следов у окна.
Ты видела в позднюю осень
Желтеющих – даль фонарей,
Как сын голову в неё бросил,
И свет становился красней.
Ты, веря предчувствиям, знала,
Хоть видеть тебе не пришлось,
Что буду на грани опала
И многим, как в горле кость.
Я помню румяные щёки
И розовость радостных дней,
В них были прозрачней пороки
И солнце светило светлей.
В том свете ты мне говорила,
Лаская упрямую прядь,
Что всё бы на свете простила,
Лишь только б не стал воровать.
Что всё бы на свете отдала
И верила, в сердце тая,
Что тот, кому жизнь даровала
Порадует цветом тебя.
Но юное дерево гнётся,
Листва верит в ветра поток
И часто, оно разогнётся,
Теряя последний листок.
Теперь, скинув годы, как платье,
Пишу, вспоминая пору,
Как я густым шелестом пряди
Доверился ветру вору.
И вот, снова зяблая осень –
В ней я, как прозрачный скелет,
В твоих волосах уже проседь,
За мною года многих бед.
Да только, любимая, плакать,
Что юность моя листопад,
Не стоит… осеннюю
слякоть
Сменяет сухой снегопад.
Ещё, моя милая, знаешь?
Ведь я не пошёл воровать,
Лишь в смехе всё реже застанешь,
Но грусть ведь не горя печать.
Поверь мне, неважное дело,
Что стал я очами мрачней,
Ведь стало послушнее тело,
Душа моя стала нежней.
Свидетельство о публикации №110071300325