Петр Киле Стихи о любви и женской красоте

Собрание стихов по указанной тематике из разделов Сонеты, Ранняя лирика и сборника «Сокровища женщин. Стихи и эссе о женской красоте и любви». Порядок распределения случаен.

             * * *
Прелестна в платье тайна красоты.
В моих объятиях вся ты.
И стыд, и нега, и любовь таились
В изгибах тела, - мы равно дивились,
Как женственность причудливо мила.
А ночь была, как день, светла.
Влюбленный уж без памяти, я жажду счастья.
А ты в сомнениях нежна, полна участья.
Как сладостно волнение в крови
При муках счастия любви.
Иль это восхожденье,
Как на кресте,
И новое рожденье
Во красоте?

                * * *
У нас был ранний брак, к тому же тайный,
В чем проступает смысл, как смерти ранней,
Каков был брак Амура и Психеи, - Феб
Предугадал веление судеб.
Психея отдана чуловищу и смерти,
И нет печали горьше той на свете.
Здесь таинство; в него вовлечены,
Какие бедствия и гибельные сны
Мы пережили, и разлуку злую,
Продлись она, быть может, роковую;
И юность вновь, ее невинные грехи -
Совсем нежданные мои стихи...
Кто ведал, вновь представ студентом,
Явлюсь, по воле Феба, я поэтом.

               * * *
Мне в имени твоем все слышится Эллада,
Хотя ему ты с детских лет не очень рада,
Быть может, ласкою родных обойдена, -
О, дивная, волшебная страна!
Росла ты неприметной. Мир уединенный
Твой цвел, как ландыш потаенный,
Мной найденный среди пырея и вьюнков,
Идея красоты классических веков.
Была ты мне женой и самым верным другом,
Хотя, бог весть, каким я был супругом.
Но музы знали, я служил тебе
Всечасно, преданный своей судьбе,
Таинственной, неведомой доныне,
Как милое твое же имя.

              * * *
В твоем присутствии или в разлуке
Я постигал чрез творческие муки
И тайну женственности, и уз,
Что связывают нас и милых муз,
Твоих сестер, как Данте в Беатриче,
Чтоб вознести ее, смотрите,
До высших райских сфер,
Петрарке горестный пример.
Ветшает и загробный мир. Нас не прельщает
И Рай. Неведомо, что нас там ожидает.
Что ж остается нам? Поэзия одна.
Ведь вечно юной пребывает лишь она.
Туда, мой друг! Мы в ней пребудем вечно,
И наша жизнь продлится бесконечно.

              * * *
Проснувшись, ты с улыбкой засыпаешь вновь,
Вся нега красоты и вся любовь,
"Венера" Тициана иль Джорджоне, -
Весь мир передо мною, как в тумане тонет,
Сияя утренней звездой.
Воспоминания восходят чередой -
Зарницы грез и новых знаний,
Волненья, стыд несбышихся желаний, -
Вся жизнь и утро, утро дней.
А небо на востоке все ясней.
Пора, вставай! У Музы завтрак на столе.
И ей на лекцию. Я снова на Земле
С ее зарей в полнеба,
С прекрасным городом, во славу Феба!

              * * *
Я выбегал к Неве, где не было гранита,
И берег, как в селе, земля изрыта
Дождями и водой, с полоскою песка;
К мосту стремительно неслась река.
С Литейного вступал я в мир старинный,
Всегда таинственно пустынный.
И мимо Эрмитажа на Дворцовый мост,
Где я оглядываюсь, словно здесь мой пост.
Так некогда ходил я в Университет
И в дождь, и в снег, рассеянный поэт,
Взволнованный и тихий, как в музее,
Что с небом на заре все ярче и светлее,
Весь упоенный грезами, мечтой
И города всемирной красотой.

Из ранней лирики.

Сонеты написаны, спустя жизнь, в начале XXI века. Имеет смысл привести стихи из нашей студенческой юности.

        Весеннее.
Сначала голые деревья
Сплетеньем веток в синеве
Просили нашего доверья
Прозрачно выситься в листве.

Их тени четкие чернели
В воде по лужам, что стекло.
Мои живые акварели
Иль мыслей светлое жилье?

И мы бежали в электрички.
Звала в деревни верба-весть.
Мы потеряли все привычки -
Читать и думать, спать и есть...

Науки выпали из жизни.
Дни полетели - это ты!
На красноватых ветках вишни
Цвели чудесные цветы.

В садах ли города, в лесах ли
Просторно в мире и светло.
Мы с головы до ног пропахли
Дождями, теплою землей!
              29 апреля 1965 года.

        Летом.
Мы словно окунулись в озеро,
Где звук и свет приглушены,
И выплывал к нам с боку окунь,
Качались водоросли-сны.

Любила ранние ты утра.
Сначала ночь, затем светлей,
И речка вся из перламутра
Улыбкой радостной твоей.

Прохладно, чисто тучи плыли.
А мы в кругу берез и гор
Людей, как лоси, обходили
Вдоль дальних берегов озер.

А за равниной бесконечной,
Все дни покрытой белой мглой,
Мы видели наш город вечный,
Лилово-сине-голубой.
           30 апреля 1965 года.

           На даче.
Мы возвращались мокрым лесом,
Ночным и скользким, как карась.
Мы шли к далеким светлым рельсам,
И было все, как в первый раз.

И дождь струился непрестанно.
И небо плыло в облаках.
Все было поздно или рано,
Щемяще больно, как в веках.

Что тени, мы возникли дома.
Запив клубнику молоком,
По лесенке, столь нам знакомой,
Мы проскочили босиком.

Впотьмах протянешь руку: «Где ж ты?
Как хорошо придти с гостей!»
Мы скинем мокрые одежды
И ляжем голые в постель.

Заснешь ты скоро и спокойно.
Не сплю я, вижу светлый сон:
Тебя в лесу на горных склонах
И этой ночи небосклон.
             21 июня 1965 года.

       В белую ночь.
Все материальное притихло.
Роится сумрак, точно в нем
Проснулись души мотоциклов,
Синея призрачным огнем.

В такую ночь хочу к бездомным.
Постель банальна, дом не в дом.
В такую ночь легко влюбленным.
Проснись, пора! Идем! Идем!

Воде гранитные ступени
Не одолеть, не одолеть.
Ты сядешь, обхватив колени,
Теченье светлое смотреть.

Нам жить недолго - время быстро
Летит, летит! Зачем? Куда?
Нас бьет лицом о каждый выступ,
Бросает за борт, где вода.

Мгновенье. Нет. Что делать, люди?
Наш первый час - последний час.
Ведь все, что было, все, что будет,
Прошло без нас, пройдет без нас.
              24 июня 1965 года.

    В трудные мгновенья бытия.
Куда бы мы ни шли сегодня -
На выставку картин, в кино, еще куда -
Ты шла спокойно и свободно,
Красивая, как никогда.

Все те, что проходили мимо,
Тебя глазами провожали.
Не знали, как тебе невыносимо,
Как горести в тебе кричали.

Кричали так, как эхо в катакомбах,
Меня повсюду настигали.
И сколько бы ни встретилось знакомых,
Все, как нарочно, радостью сияли.
              6 февраля 1966 года.

   Воспоминания зимой.
Белым бело по всей Земле,
И свет кладет на снег живые тени.
Морозные узоры на стекле -
Как сны уснувших на зиму растений.

Так и у нас - мечты твои и сны,
Пространство, время - все пустое,
То тускло, то светло отражены
Во мне - как солнце золотое.
            11 февраля 1966 года.

        *  *  *
У любви все предвечно -
С мимолетных первых встреч.
Говорили о чем-то беспечно,
Но о главном шла все-таки речь.

А о чем? И не вспомнишь. Не надо.
Все одно. Все одно.
Только солнце чему-то радо,
С целым ворохом снов.

Беспечально, лениво
Горизонт голубел.
Свежий ветер с залива
С нами делал, что хотел.
            5 марта 1966 года.

        В Пери.
Хорошо здесь - снег сияет
Белым пламенем огня.
Даль холодная тает.
Ты встречаешь меня.

Хорошо здесь - теплые бури,
Дым из труб и собак гулкий лай...
О России в далекой лазури
Мне поет этот край.
            23 марта 1966 года.

     Весною на Неве.
Как встарь, по ступеням спиральным
    Выйти вплотную к Неве.
Светило рисунком наскальным
    В Неве, а еще в синеве.

Приходится щуриться и сам с собою
    Смеяться: «Старик, салют!»
Качаются льдинки, а там, под водою,
    Их тени, как рыбки, снуют.

Уже не понять, ты старый, ты юный,
    Какая эта река?
Но, верно, есть вечные струны,
    Звучащие сквозь века.
                25 марта 1966 года.

           Зов веков.
Смотри - облака над нами.
Как весело им сиять!
Вот книги - ведь их веками
Всем в упоеньи читать.

Мы счастливы ими, как дети,
И хочется ясно жить.
Но в мире далеких столетий
Не нам облака следить.

И жаль, если жизнь напрасно
Пройдет, не оставив следа.
Ведь вечно лишь то, что прекрасно,
Во что вольются года.

И кто-то в нас горько плачет,
И тают в дали облака.
Искусство - это ведь значит:
Жить всюду, во все века.
              30 марта 1966 года.

      В начале весны.
С крыш высоких струится тепло...
Небо чище, улицы шире, -
Так с весною беспечно светло
Вдруг становится в мире!

Сразу столько смеющихся лиц!
Столько скромных, ищущих взоров!
Столько старых и новых страниц
Ты откроешь из разговоров...

Засияет над морем закат.
В смене дня, словно в смене столетий,
Ты идешь, сам не зная куда, наугад,
На людей натыкаясь, как дети.
              5 апреля 1966 года.

         В Пери.
Сойдя с ушедшей электрички,
Идем мы медленно проселком.
В деревьях голых вьются птички,
Не разберешь, какие толком.

Снег бел, податлив, точно глина.
Мы птичек кормим хлебом.
С холма откроется долина
В лесах, с далеким небом.

Стоим в сиянье снега,
И радость пламенная в нас,
С руками, с мыслью человека,
Бессмертные сейчас.
            6 апреля 1966 года.

         *  *  *
Твоим светлым дыханьем,
Словно в трубку из-под воды,
Я дышу с прилежаньем,
Чтобы не было мне беды.
 
Вижу мир я твоими глазами
И иду, как и ты, не спеша.
Надо всеми моими делами,
Словно солнце, твоя душа.
             9 апреля 1966 года.

   Ласточки над городом.
Превыше крыш, куполов
Над городом ласточки вьются.
Свобода, стремление, зов -
Так в душу мою и льются.

Как будто твоя рука
Коснулась души унылой:
«Ах, будет валять дурака.
Ведь некогда, некогда, милый!»

День прожит, и что-то прочь.
Над перистыми облаками
Восходит белая ночь,
И город грезит веками.
            29 мая 1966 года.

       Твой голос.
Вечерний ветер сотрясает
Над нами крышу в полумгле
И снегом окна осыпает...
Сидим мы дома и в тепле.

Ты вспомни, как на полустанке
Ты провожала поезда,
И вереницей танки, танки,
На каждом - красная звезда.

О школе, девочке прилежной,
О грезах наяву, во сне...
О юности живой и нежной,
Где речь пойдет и обо мне.

Ты расскажи о первой встрече,
О белой ночи над Невой...
Ведь юность наша уж далече,
Что Млечный путь над головой.

Твой голос дивный... Дерзновенье
Во мне рождает голос твой,
Любовь к тебе и вдохновенье.
Я твой сейчас. А труд - за мной.
               16 ноября 1966 года.

       На день рождения.
В тебе, веселой и унылой,
Мне все отрадней и родней
И зрелость женственности милой,
И зрелость человека - в ней.

Что пожелать тебе? Работы
Счастливой, трудной и живой!
И пусть иные все заботы
Промчатся мимо над тобой.

Чтоб в жизни ясной, жизни зыбкой
Ты знала, есть всему свой срок.
Чтоб просыпалась ты с улыбкой,
Проспав всю ночь, как я, сурок.

Чтоб жизнь не стала наважденьем,
Умей беспечно отдыхать,
Как я, с веселым наслажденьем
Шекспира, Пушкина читать.

Меня ж прости за все. Я знаю,
Тебя я не умел жалеть.
Всего же более желаю,
Мой друг бесценный, не болеть.
              22 ноября 1966 года.

    Юность в ее исканиях.
Она, и волны бегут, беснуясь.
И что ее гонит ко мне?
Приходит, смеясь и волнуясь,
Как яхта на быстрой волне.

И ветрено, солнечно, шумно!
Но ей это все - западня!
Весь мир ненавидит безумно,
Всего же безумней - меня.

И я стою непреклонно
На этой безумной черте.
Лишь в тайных стихах влюбленный,
Молюсь я ее красоте.
              21 мая 1967 года.

              *  *  *
В тщете мирской, в житейской суете
Вдруг вспомнишь о мечте,
Живительной, из детства, -
О, милый образ совершенства!
Иль промелькнет все тот же тип лица, -
Природа множит без конца
Сестер твоих во времени беспечно,
Нашедший идеал навечно,
Входящий в жизнь все вновь и вновь,
А это вешняя любовь,
Моя ли, канувшая в Лету,
Твоя ль, пробившаяся к свету,
Как сквозь асфальт, цветок,
Столь мир приманчив и жесток.

             *  *  *
У красоты свободный ум,
Ей нипочем стеснений и запретов шум
В полетах дивных устремлений
Всходить на новые ступени
Познанья, счастья и любви
С веселым пламенем в крови,
Как Зевса дочь Елена,
Ей жизнь - любви арена,
С участием народов и богов
В войне, как в сотворении миров
Поэзии высокой и искусства
В полетах вдохновенных чувства
Поэта в упоении мечтой,
Рожденной женской красотой.

              *  *  *
Она стоит, беспечна и умна,
Как моря утренняя тишина
С улыбкой утаенного привета,
В сиянье влажном света...
А на нее уставился сатир,
В рогах, с копытцами, в шерсти,
Он весь открыт и руку тянет
К слегка прикрытой ею тайне.
Ужели здесь свиданье? Нет.
У нимфы красоты - на целый свет,
Столь совершенна, как богиня,
Киприда ей скорее имя.
Она явилась в наши сны,
Волшебные во дни весны.

            *  *  *
Кто знает, что такое красота?
В особенности, женская?  - Мечта!
Красавиц мало, или нет на свете...
- Нет, на скудеющей планете
Природа, помня вечный идеал,
Фиал любви, чарующий кристалл,
Как встарь, взыскует совершенства,
И игрища в уродства тщетны,
Как беды иль пожар лесной,
Всепожирающий весной.
На пепелище весен и столетий
Цветы цветут, а с ними дети
С рожденьем новым, как в мечте
Всех женщин мира, в красоте.


             *  *  *
Я снова у подножия богини;
Безмолвный, я пою ей гимны
Из детских сновидений и мечты
    Пред тайной красоты,
    Что нас влечет, как песня.
В стыдливой наготе своей прелестна,
    Богиня слышит звуки с гор,
Куда и обращает дивный взор.
У моря, у небес укромна местность,
    Как в детстве, и сияет вечность,
И мир старинный полон новизны,
    Как в первый день весны.
    Здесь тайна древних - в изваяньи
Предстало вдруг божественное в яви!

              *  *  *
Чудесна Фрина красотой девичьей,
Без ложной скромности смеясь: дивитесь!
Ну, как не радоваться мне
Моей любви, моей весне?
А туловище женственно на диво,
Как и живот, таит в себе стыдливо
Желаний льющуюся кровь,
Истому неги и любовь.
И поступь легкая изящных ножек
На загляденье выражает то же.
И грудей нет милей, как розы куст,
И нежный, бесподобный бюст,
Увенчанный пленительной головкой
Со взором вдаль, с улыбкой нежно-гордой.


                *  *  *
    Я рос в глуши лесов, в дали времен,
Где синей цепью гор означен небосклон,
    Как знаками далеких континентов, -
Так простиралась предо мною вся планета.
    В ту пору книжка детская попалась мне,
    С кентавром на обложке. Помню, как во сне.
Без навыка читать свободно, с увлеченьем,
Что я успел прочесть? Но с трепетным волненьем
    Заметил я поверх высоких облаков
             Присутствие богов,
             Могучих и ужасных,
    Богинь, пленительно прекрасных,
С Олимпа весело взиравших на людей,
    Как мой отец из памяти моей.

               *  *  *
Струился свет с небес, купались облака,
    И нимф влекла к себе река.
То девушки собрались стайкой
За дальним лугом как бы втайне.
А за кустами спрятался сатир.
То был еще юнец, беспечный волокита.
Над ним превесело смеялась Афродита.
А день все длился, будто вечен он.
Зевс-Громовержец, Гера, Аполлон,
Другие боги на веселом пире,
Мне мнилось, возвестят о вечном мире.
Душа наполнилась таинственной мечтой.
Все в мире просияло красотой.

       Анне Павловой
Тростинка, девушка, лоза
И вдохновенные глаза,
Как песню дивную поете
В движеньях легких и в полете.
Вся жизнь, как сказка и мечта,
Что созидает красота
В стремленьи вечном к совершенству,
Уподобясь беспечно детству
В игре на сцене бытия,
Когда арена - вся Земля.
Принцесса, фея в высшем мире
Предстала на весеннем пире
Цветов и юности в цвету,
Влюбленной в красоту.

      Мэрилин Монро
Хорошенькая, с личиком подростка,
С улыбкой восхищенья, всё так просто,
Когда любовь туманит взор,
Беспечный, взбаломощный вор,
Срывающий цветы успеха,
Любви и таинств секса.
А в жизни кажется такой простой,
В кино же вся заблещет красотой,
Живой, божественной, как чудо.
О, нимфа! О, гетера Голливуда!
Твоя пленительная власть
Богов Олимпа привлекла
К тебе на радость и на горе -
Страстей и слез ликующее море.

              *  *  *
Как вынести игру крутых парней
На сладкий миг забыться с ней
В борьбе за власть в стране ль, над миром
Наживы и  свобод кумиром,
Когда все средства хороши,
Взлелеять как любовь в тиши?
И секс не в радость, а беспутство,
Гетеры древнее искусство.
А я актриса или нет
Со славой на весь свет?
Я Афродита Пандемос, чья слава,
Могучая издревле, лишь забава?
Хочу заснуть. Навей мне сны,
О, Голливуд, как в дни моей весны!

      Элизабет Тейлор
Царица, да, конечно, это чудо,
Предстала королевой Голливуда.
Через тысячелетья вновь
Играет и поет любовь.
И чья ликующая слава,
Когда и Рима власть - забава,
Игра веселая и флирт,
О чем весь мир с тех пор твердит?
Не встанут уж великих тени,
Не к ним несут восторгов пени,
А плоть живая кружит кровь
И возбуждает в нас любовь,
Светясь, колдуя, как в тумане,
На исчезающем экране.


Дмитрий Веснин. Сонеты к Эвридике.

               1
Пою я женщин и любовь,
Влекуще возникающих все вновь
Во времени, бегущем в трансе
В сверхпеременчивом пространстве.
Эллада проступает на просторе,
С лазурным небом в море,
Там туника, а там хитон -
Веселых вскриков нежный стон.
Два светлых облика из сферы
Таинственной, как ночь, пещеры,
С источником священным, нимф
Блистают красотой, как солнца нимб.
Порою утренней или вечерней
Орфей и Эвридика с новой встречей.
                2
Поэт влюблен издревле в красоту
Цветка и моря, как в мечту
О неге и любви вселенской,
Но изначально все же женской,
Столь притягательной мечте,
С рожденьем новым в красоте,
Для взора нежного поэта,
Когда вся мысль его про это:
Природа - женщина, ее душа,
Владычица ее, как солнца шар,
Ее краса, как ей мы снимся,
Из рощи к морю выбегает нимфа,
Как Эвридика, если тут Орфей
С его напевом по Вселенной всей.
                3
Еще подростком, кто о том прознает,
Он был влюблен то в Василину втайне,
То в девушку, влюбленную в него, -
До времени не веря  в торжество,
Он упустил ее, да помнил мало,
Как вдруг известие: ее не стало -
Мелодией печали и тоски
Отозвалось, чтоб вылиться в стихи,
В признания глухие незабвенной,
С мечтою дерзновенной
Любовь и юность воскресить
И смерти бросить вечный щит!
В смятенье в бой идет пугливо,
Мечты поэта - что за диво?
                4
О, Василина! В юности и ныне -
Поэт ведь проживает жизни
Чужие, как свои, из всех времен,
А из знакомых, как влюблен.
Взрослее в юности, и вся попроще,
Из диких яблонь в дальней роще,
Как с возрастом ты мило расцвела,
Нежней и мягче, как росла
В младенческие годы,
Под стать ли дочке - дар природы
Учиться женственности впрок,
Любви и грации урок.
Созвучье счастья, что несется
И женской красотой зовется.
                5
О, Сана! Юность с красотой сверхмеры...
Но не скажу, как у Венеры,
Одежда, все движенья на показ,
Изысканные до рисунков глаз.
Какое утонченное искусство!
Лишь исчезают искренность и чувство,
Как у певичек и гетер,
Или моделей - лакомый пример.
Ведь макияж - не ласка,
Себя ль любить, а маска -
Для сцены, для игры куда ни шло, -
Творить любовь и зло,
Когда вся наша жизнь - боренье,
К желанному неистово стремленье.
                6
Прекрасна Сана, только Василина,
Как Левитана мирная долина,
Доверия достойна и любви,
А там одно кипение крови
И жажда все познать по моде
И даже вопреки природе...
Ах, впрочем, здесь «Огни Москвы»
Разыграны из синевы
Лесов, с явлением певичек,
Танцующих пернатых птичек,
С разборками крутых парней,
А девушка - меж двух огней...
И ночь любви безумной
На свадьбе или тризне шумной.
                7
Случилось быть ему в саду весеннем.
Под пологом ветвей, что сени
Пещеры нимф за грудой скал,
Как в детстве что-то он искал,
И вдруг вбежала девушка - откуда?
Тонка и грациозна, вся - как чудо!
Не может быть, она? Она!
Она по-прежнему юна?
Еще юней, чем знал он в детстве,
Не деревце, скорее ветви,
Как поросль свежая  чиста,
Нескладной кажется, а красота.
И ей он узнаваем до улыбки,
Смеющейся до неги и усмешки.
                8
- Не сон ли это? Вас я узнаю
И юность вашу, как свою...
- А я вас узнаю по фото
Из маминых...
- Ах, вот что!
Но схожесть поразительная... Нет!
Глаз чистых задушевный свет
Любви и восхищенья,
Где сыщешь повторенья?!
- Она была в вас влюблена,
И я взглянула, как она.
- Не может быть! Любовь неповторима...
- Я не сказала, что люблю, любима.
- Но взгляд? Но голос? Все любовь...
Ужели это лишь струится кровь
                9
У юности, ликующей беспечно,
Иль все-таки любовь предвечна?
Увы! Вы спрятали сиянье глаз...
И нежный свет души ее погас.
Свет жизни, словно Эвридика
Вернулась вспять стопою тихой,
Померк, и воцарилась ночи мгла.
- Я вашей Эвридикой не была,
А мама и не знала ваших песен...
Напев неровный их чудесен...
- Я что Орфей, а Эвридика - ты,
И это отнюдь не мечты,
А жизнь, взошедшая из тьмы столетий,
Пусть на мгновение, как все на свете.
                10
- Вы были на ее могиле?
- Нет.
Я не решился разузнать, так свет
Померк в моих глазах с известьем
О смерти той, с которой вместе
Я здесь бродил, влюблен и юн,
И был пронзен тоскою вещих струн,
Что всколыхнули царство теней...
Она являлась здесь из песнопений,
Как вы внезапно из весны,
Ее весны, усопшей милой сны.
- Благодарю за память и сонеты!
Ох, эти мне поэты!
Жизнь упуская, чем живете вы?
- Поэзией.
- Увы! Увы!
                11
- Дитя! Поэзия одна нетленна.
А жизнь, как и весна твоя, мгновенна.
- Поэтому я и спешу и жить,
И хоть кого-нибудь любить.
Хотите, мы уедем с вами,
Для рифмы, ну, в Майами?
- Добро! Уедем мы в Нью-Йорк
На чтенье лекций, кстати...
- Ой!
Мне в школе маяться еще три года.
- Есть школы и в Нью-Йорке, а природа
Там мягче, чем в Москве, твердят.
- Понятно, все смеется, очень рад.
- Ничуть. Как мы надумаем, так будет,
Что б ни сказали  люди...
                12
- Но ты ж меня не знаешь совершенно.
- Прекрасное на свете неизменно.
- Не Эвридика я, ты не Орфей.
- Хотим, мы первообразы людей,
Вступая в жизнь из детства,
Когда взыскуем совершенства...

Фантазия поэта увлекла,
Как жизнь чудесно расцвела
Из новых юных поколений,
Сходящих ныне в царство теней...
О, чья насмешка - жизни срок,
Летящий черной птицей рок?
А красота лишь песней отзовется
И по Вселенной вознесется.


    Стихи девушке о ее красоте (из «Ранней лирики»).

  Утро над Россией.
Куда-то сердце просится.
Светло, чего-то жаль.
И возникает просека,
Дорога в даль.

Там близко, далеко ли,
То плача, то смеясь,
Девчонка ходит в школу,
И вновь спешит сейчас.

Ее виденья, песни,
Заботы, беды, сны
Прощальней и чудесней
Во мне отражены.

Все тайна, все впервые.
Все повторилось вновь
То утро над Россией,
Та первая любовь!
           10 ноября 1965 года.

     В окне поезда.
Эти белые гор вершины,
В серых скалах склоны гор...
Мир зеленой долины,
Незнакомки ясный взор...

Красный камень, босые ноги,
Струи светлой воды...
Велосипед ее - у дороги,
На песке - ее следы.

Вот и все. Никогда не узнаю.
Наплывут города.
Мой глубокий поклон краю,
Где пройдут ее года.

Хорошо мне порою
Вспоминать, как стояла она
Наедине со мною,
А вокруг - вся страна.
            7 марта 1966 года.

       Город мой.
              I
    Хожу по городу и день, и ночь.
Мне город мой всегда готов помочь -
Молчаньем улиц, сумраком ночей,
Внезапным взглядом - мимо, мимо -
Он говорит со мною тайнами очей
Стремительно, нетерпеливо.
Все лучшее в случайных встречах глаз,
Когда на миг, как сноп лучей, на вас
Надменность, пустота, смущенье, смелый зов,
Веселость пылкая, тайная любовь,
Досада, легкомыслие, милый гнев...
О, как все это нужно мне!
             II
Люблю закатный час. Иду Невой.
Полнеба заволокло лиловой синевой.
И все лиловое - и невская вода,
И стены, и трамваи, и «Аврора»,
        И нежность взора.
        Летят лиловые года.
            III
В закат на улице рублевский колорит.
А девушка уходит - как говорит:
Походка нежная и умная, ей улица, как сцена,
Походка милая - так поет сирена,
Походка - вся поэзия, музыка, пролог,
Походка - словно небо, словно Блок.
            IV
Войду я в Летний сад. Столетний клен
Расцвел, и светел над Решеткой небосклон.
Здесь стар и млад находит и природу,
И мир культуры, и только моду
Сюда привносит смело молодежь.
Вот в узких брючках - кого ты ждешь?
Смешная, ты чего от жизни хочешь?
Или о главном ты хлопочешь:
Война иль мир - там впереди?
Навстречу ей юнец... Ну, что ж, иди.
Еще когда придешь ты в Летний сад
С коляской сына, взятой на прокат,
С коляской внука ветхою старухой
Садиться тяжело и кашлять глухо.
Сегодня - ни о чем, сегодня - молода!
      И ты вошла в мои года.
                Октябрь 1964 года.

   Твое присутствие в мире.
На остановке у канала
Не ты ль одна, чуть в стороне,
Ждала трамвая и стояла
И тайно улыбалась мне?

Когда входил я в тот троллейбус,
Не ты ли впереди сошла
Туда, где так светилось небо,
Сверкали мирно купола?

Не ты ли тенью в светлых шторах,
Спокойная, одна стоишь
Над этим миром в вечных спорах,
Над шумной суетой столиц?

В кино я знаю поневоле -
Ты в темном зале там сидишь.
Чей смех пронесся - он не твой ли?
На то ж, что я, смеясь, глядишь.

В музее, у картин Брюллова,
На улице ты, всюду ты.
Пройдешь ты, не сказав ни слова,
Ты - образ милой красоты.
            8 июля 1965 года.

          Фиалка.
В сосуде из-под майонеза,
    С водою из-под крана,
Стоит фиалка, взор мой нежа,
    Стоит светло и рано.

И мне покойно. Только жалко,
    Ведь ей недолго жить.
Беспечно-нежная фиалка!
    Ее легко любить.

А ты далече, ты не знаешь,
    Не обо мне грустишь.
Ты головой, смеясь, качаешь,
    Неслышно говоришь...

Твоими голосом, улыбкой,
    Шагами по земле -
В прохладе, тающей и зыбкой,
    Фиалка на столе.
           18 июля 1965 года.

     Жизнь в одном городе.
В каждый миг в моей жизни я знаю,
Где ты ходишь, что делаешь ты.
Я маршруты твои отмечаю -
Эти улицы и эти мосты.

На работе - колбы, мензурки,
И вода не вода - аш два о.
Рост кристаллов - твои мазурки.
Муть в пробирке - твое торжество.

Пусть с трамвая у дома
Ты сошла, отошла не спеша, -
Ты трамваю давно знакома,
У трамвая - моя душа.

Ты выкладываешь булки из сумки.
Ты стираешь в пене белье.
В переулках огни и сумерки -
Как присутствие твое.
         8 марта 1966 года.

        *  *  *
             I
С каждой встречей все нарядней,
Все обдуманней наряд.
Все живее, все смелее
Глаз прекрасных взгляд!

Говорит слова смешные
И сияет вся!
Неужели, неужели
Ничего нельзя?
             II
Вся прелесть твоя - движенье:
      Идти так, смеясь, стоять.
И знать: красота - наслажденье,
      Свобода и благодать.
                Апрель-май 1966 года.

        На сцене.
Цыганка пела и плясала,
На яркий свет сойдя из тьмы.
Она, нам мнилось, что-то знала,
Что знать хотим давно и мы.

Я вспомнил сладостные грезы
Тех лет, когда всё - явь и сон,
И знойный запах дикой розы,
И цвет летящий - махаон.

Цыганка пела и плясала
В цветастом платье и - боса.
Серьезно, как дитя, играла...
Дика, умна ее краса.

Молчит - немая дочь природы,
Идет - уж танец и мечта,
Поет - из тьмы веков народы
Взывают к нам, раскрыв уста.

И к ней прислушивался Пушкин,
И Блок печально подпевал,
И я стоял там, на опушке,
Где табор шумно ей внимал.

Цыганка пела и плясала,
Как ночь в звездах, ярка, темна.
Не тайну судеб разгадала,
Но песен тайну - как весна!
               12 июля 1977 года.
 
       На прогулке.
По улице, не глядя на прохожих,
Гуляют два единых существа.
В их речи и в голосах похожих
Звучат так ново-звонко все слова.

И оба так обдуманно одеты.
Но все-таки не мода их кумир.
О, важные вопросы и ответы!
О, детский лепет! Что несешь ты в мир?

И поступь женская - как мысль о счастье,
Полузабытая при свете дня...
Всё тайная свобода и участье
В чудесном песнопеньи бытия.
                5 января 1980 года. 

      Девушка в апреле.
Одетая, как летом, - для весны!
Горячая - от ясности желаний.
В движеньях то, что мужчину ранит,
Хотя в том нет совсем ее вины.

Ведь взгляд ее, столь свежий, ранний,
Не знает, как и нежность показать.
Не ведает, как будто и стараний
Кого-то непременно обольщать.

Что это в ней? Сама природа?
Созревший, совершенный плод,
Когда обмана не допускает род?

Иль это в ней всего лишь мода?
А там веселая струится кровь,
Тая в себе сладчайшую любовь.
            Комарово, 1 мая 1980 года.

          Продавщицы.
Конечно, невелика задача и услуга
Вещь показать, в бумагу завернуть,
При этом слушать, что несет подруга,
И так красиво на нее взглянуть.

У них свой мир, свои заботы, -
Все модно молоды, как на подбор.
Слегка ленивы  в жестах до работы,
И ясный в зеркалах томится взор.

Но втайне все, все продавщицы,
Толпой оттеснены к вещам,
Внимательны, как вещи и вещицы,
Что тихо приглядываются к вам.

Им хорошо - и даже ради скуки.
Среди вещей живые существа,
Они нужны вещам, как скрипке руки,
Без них душа вещей мертва.

И вдруг предстанет мир совсем особый,
Где новизна вещей - как волшебство,
И продавщицы, странные особы,
Конечно, феи. Вот их торжество!
             Комарово, 1 мая 1980 года.

Из новых стихотворений.

             *  *  *
Ты свежа, молода и проста,
Высока и стройна, как мечта,
Что ликует порою весенней
Под небесного купола сенью,
Где взлетает жаворонок ввысь,
И трепещет в музыке мысль,
А сравнить ее можно лишь с песней:
Нет тебя и родней, и чудесней.
Ты мила и прелестно проста,
И умна, как сама красота.
Совершенство? Ах, нет здесь секрета:
На нежнейших устах сигарета,
Одиночества горького знак,
Иль греха расцветающий мак?

               *  *  *
В девичестве все нега и любовь,
Исходит жаждой счастья кровь,
И тело источает нежность,
Стекая вниз, в промежность,
Что в брюках словно на показ
Укромных мест для глаз.
И туловище - как таинство желаний,
И груди нате - для лобзаний, -
Все в яви, ведь любви пора,
Влюбленностей веселая игра!
Весны таинственный напиток,
Сладчайших мук избыток.
Не ублажай чужую кровь -
Испей сполна свою любовь!

             *  *  *
Когда желание любви не грех,
Когда любовь - всего лишь секс,
Как счастливы мы вместе -
В игре: приснись жених невесте,
Своей, чужой, да сам не свой,
Неистовый, такой смешной.
И встречи невзначай и наспех,
Мы счастливы, да на смех!
А юность уж далече, как весна, -
Очнешься, как со сна.
Теперь женись, на чьей невесте,
Охмуренной с тобою вместе?
Найти невинность не мечтай,
Все взято всеми невзначай.

            *  *  *
Тонка и угловата, лет пятнадцать,
Играет, как сама с собой в пятнашки,
Иль замирает как бы в трансе,
Кружась в свободном танце,
С улыбкой детской торжества,
Как на березах ранняя листва.
Сняв платье, в трусиках предстала,
А груди проступают мало,
И в гетрах щеголяла, что ей шло,
Неглупая: что на нее нашло?
Дружок твой снял игру в стрептиз невинный
И продал юность и весну, а с ними
Любовь и будущность твои, злодей,
С беспечной грацией твоей!


         Оксане Федоровой
В фигурке тонкой и в движеньях четкость;
Влюбленный взгляд и тут же жесткость
В ответ на неприязнь, усмешку, смех,
Когда за грех считают твой успех,
А грацию - за игру кокетки,
Как в школе это было по-советски,
Все различали, что  добро и зло,
И нестерпимы клевета и ложь.
Твой выбор не себе - служить народу,
Но как же одолеть природу,
Девичьи нежную, как сны весны,
Чтоб выйти на тропу войны?
В усильях запредельных расцветала
Краса - до мисс Вселенной пьедестала.

             *  *  *
Не сила побеждает, а мечта
Мир сделать лучше. Красота -
Прообраз высшего на свете,
И расцветает на планете
От века Флора по весне,
Блистая взором, как в огне
Пленительных желаний
И упоительных лобзаний.
И детства милого привет,
И неги лучезарный свет -
В игре весенней
На виртуальной сцене,
С рожденьем новым, как в мечте,
Детей и взрослых в красоте!


Секс и юмор в стихах о любви

            *  *  *
Влюблен до одури, до дрожи,
С лица сошел, все строит рожи.
И как юнца не пожалеть, -
Да он не знает, как залезть!
Сюда! Сюда! Самой все делать?
Давай, давай! Играем в детство.
И кончил вдруг, начав едва.
И рад, дурная голова!
Нет, так со мной нельзя. Поди же!
Целуй сюда. Сюда. И ближе...
Соси мне грудь, касайся там -
Пупка и ниже, милых тайн.
Ах, вот теперь ты в полной силе!
Ты мной любим, мужчина милый.

             *  *  *
Здесь ярмарка невест? Ну, что вы!
Стоят, как дойные коровы,
У аэропорта вдоль шоссе,
Сапожки модные в росе,
Девчушки, девки, молодухи,
А мимо козлы вислоухи,
Смакуя непристойный секс
И заодно в делах успех.
А небо над лесами чисто,
Как и в очах краса лучиста;
Любовь продать живой товар
Толпою вышел на базар.
О, Русь! Под игом чьим склонилась?
Ужель навеки отоснилась?

             *  *  *
А за окном какая ночь!
И шторы, и одежды прочь...
Наедине мы в целом мире,
Забыться вправе в пире
В честь юности твоей
И возмужалости моей.
Открой же милый ротик,
Прими же мягкий дротик
      Эрота-шалуна,
И пусть завидует луна.
Целуй, соси, не бойся,
Ласкай, играй по-свойски,
Как я впивался в грудь,
Глотая счастья грусть.

           *  *  *
Чудесно, милый! Не пора ли?
      Уста мои устали.
Запустим дротик между ног,
Где отличиться он бы мог.
Так, хорошо, он словно ожил,
Эрота заиграли вожжи.
О, не спеши, ямщик. Постой!
Весь миг овеян красотой:
Луна здесь, на твоей макушке.
Мы здесь и там, как две лягушки!
Смешно? Мы над Землей летим.
Поем любви вселенской гимн.
А ты же продолжай, дружище,
Пусть небо будет нам жилище.

            *  *  *
Эротика влюбленных, что стихи
Пленительные, отнюдь не грехи.
Здесь головокружительная нега
    Светлей и чище снега.
    О, друг мой, не спеши!
Любовь - ведь пробуждение души,
Стремленье к высшей красоте
    И преданность мечте.
    Грех начинается с измены,
    И нет печальней сцены,
Когда влюбленность - лишь туман,
Или прельстительный обман.
     Любить же, сердцу верить,
     Как жизнь до звезд измерить.

©  Петр Киле
Источник: http://www.renclassic.ru/Ru/1017/1020/1021/