Вербовка

- Отныне, ваша жизнь будет другой. Отныне, она вся есть то, что будет вам надлежать сделать во благо родины. И что бы это ни было, каковое не было бы ваше личное отношение к происходящему и предстоящему, отныне это все, что есть ваша жизнь. И  в ней боле не будет ни желаний, ни выбора, если они не продолжают порученного. Вас, как единицы человечества отныне не существует – вы знак препинания, меж других единиц и выполняете свою связующую и контрольную функции не имея малейшей претензии на озвучение собственной роли,- человек в штатском откинулся на спинку стула и вопросительно взглянул на своего визитера. Тому было заметно неспокойно, и даже боязливо. Он попеременно озирался по сторонам то через правое, то через левое плечо. Казалось, эти нервические вылазки взгляда имели своей целью нащупать некоторую опору, стену, что бы закрыть обращенный в пространство пустого кабинета тыл, утвердившись через то в собственной безопасности. Одновременно с тем, его рукам никак не находилось места и он даже слегка ерзал на стуле. Тем менее удивительно, что намеренная пауза, в которой предполагалась его реплика, оказалась весьма затянутой, и хозяину кабинета пришлось кашлянуть, что бы вернуть внимание тревожного визави к необходимости диалога.
Голос предательски обрывался и никак ни желал выходить из горла, но он начал:
-не ужели необходима, так ли уж необходима подобная… преданность.
- не иначе как. Откровенно говоря, наше дело не требует большого уменья, даже таланта, но совершенно невозможно без преданности. Потому как  состоит оно именно и исключительно из личного отношения и личной ответственности всякого кто взялся за него. Будь ситуации хотя бы на йоту более расхлябанной и допускающей различия в чувствах, наша с вами  беседа вообще бы не требовалась при вербовке. Впрочем я не люблю этого слова, вербовка- как то грубо и насильственно, лучше собеседование, а еще лучше просто беседа…. Я сейчас, знаете ли, как раз и должен понять насколько вы можете быть однолюбом в отношении работы?
- а я и в жизни, не терпелив к переменам, и всему прочему предпочитаю стабильность и покой, насколько он возможен. Собственно ради возможности сохранять ровное расположение духа и задумался об этой должности…
- ну голубчик, этого сокровища боюсь вам тут не найти….
- отнюдь, ведь я знаю на что иду. И долго думал прежде об этом шаге- думал, искал и выдумывал то чем буду заниматься. И понял, со временем, что среди прочих нет более спокойного дела, чем то о котором мы толкуем…    
- Опыт, навыки? Вы достаточно квалифицированны? – интервьюер вопросительно приподнял одну бровь. В глубине души его забавлял испуг и смущение собеседника
-да, вполне… и рекомендации… - на стол легла стопка желтоватой бумаги, которую соискатель заблаговременно достал из портфеля и все это время держал на коленях.
-ах, да-да, конечно, -скороговоркой, важно пропел интервьюер, -давайте сюда, так с поглядим, - он зашелестел кипой смятых, влажными от волнения  руками, листочков, -
Хм, неплохо. М-да, полагаю, этого достаточно…
-как достаточно, -испуганно вскинулся визитер, менее всего ожидавший подобного финала всего действа…..
Он хотел сказать что еще и даже слегка приоткрыл рот приготовляясь к этому, но интервьюер остановил его взмахом руки, недвузначно указывавшем на совершенную неуместность каких-либо дальнейших комментариев.
Повисла минута напряженного молчания. Казалось сам воздух трещал и искрился как бывает от электрического накала или округ свечного пламени. Но вместе с тем стало и весьма спокойно и даже ровно, потому как уже не единого слова не должно было быть досказано и ни единого впечатления довершено. Все было сделано, так как получилось сделанным, и муки сомнений в его правильности остались позади, ведь исправить что-либо уже не представлялось возможным. Оба собеседника безмолвно углубились в размышления- каждый в свои. Один принимал ответственное решения, решавшие будущность другого, в то время как он сам, тот, другой, вымеривал удары приходящего в норму сердца и думал лишь о том как бы поскорее оказаться дома и снять тесные туфли, которые точно вросли в его несчастную пятку ужасными ржавыми бритвами. И оба они были полны сомнений – ведь решалось теперь уже целых две судьбы- одна касательно службы, о чем ,впрочем уже сказано довольно, а вторая, возникшая неожиданно, но крайне остро, была связана с пульсирующей пяткой запаянной в неудобную обувь. Она  героически истекала кровью, но не желала уступать позиций. И подвиг этого малого члена не мог быть оставлен незамеченным своим хозяином, и уже в скорости он не просто думал о своем злоключении как о чем то абстрактном и от чего неплохо было бы избавиться вскорости, но внутренне разговаривал с ним, обращаясь не иначе как- «милая, потерпи, дорогая моя».
Первым молчание нарушил интервьюер.
-ну что ж,- начал он приподнимаясь над столом и протянув руку для рукопожатия,- ну что ж, спешу поздравить вас коллега- вы приняты! Добро пожаловать в ряды сотрудников ЖКХ! Завтра же Вам выдадут униформу и необходимый инвентарь.