Лёгкие Большого Города

- Тихо!
Алекс пригнулся и замер, чтобы лучи света из фар проезжающего автомобиля не смогли выхватитъ из кустов никакого шевеления. Красный и синий фонари озорно перемигивались, в то время как сердце Алекса бешено колотилось в тишине.
- Они же в это время уже не должны..
- Погодь, не шурши..
Машина не спеша приблизилась, чуть задержалась на повороте и покатилась дальше. Алекс облегченно всдохнул. Слева от кустов тропинка резко уходила вверх, а затем - вниз, к дороге, дорога же всё время шла вниз, таким образом, слева они были скрыты холмом. Посередине были кусты, достаточно густые, а справа кусты заканчивались и не было ничего, но напротив этого ничего начинался лес, и увидеть их можно было только подойдя плотную. Однако, там где кусты заканчивались и редели, очень хорошо просматриваласьь дорога и Алексу казалось, что с дороги их тоже было прелрасно видно. Однако, это была уже третья ночь, как они поселились здесь и пока их ни разу не поймали.
Согласно административным нормам города Нью-Йорка, Центральный Парк закрывался в 23:59 и находиться в нём после полуночи было строго запрещено. Тем более, спать в нём. Тем более, портить флору и пугать фауну, и вообще приближаться к представителям "дикой" природы, будь то растения или животные.
Алекс и Джорджи залезли в самые глубокие дебри лесов Централ Парка  (насколько это вообще возможно, ибо парк спроектирован так, что в нём нельзя ни спрятаться, ни заблудиться), разбили лагерь и установили палатку.
- Уехали.
- Ага.
- Да.
- Надо было тебе тоже матрас купить.
- Да, я что-то ступил. Не до того было.
Алекс спал прямо на полу палатки. Джорджи - на надувном плавательном матрасе.
- Не сдувает?
- Не знаю. Утром посмотрим. Ты это, пока оставь снаружи кеды, потом засунешь.
- Да не, я больше на улицу не пойду.
- Ну а вдруг?
- Ну и достану тогда, какие проблемы? А так я забуду и опять та же история.
- Да, забавно, блин.. Кому не расскажешь - никто не поверить ведь..
Алекс две недели ходил в одних и тех же носках в одних и тех же кроссовках. В первую ночь, когда они только купили палатку, Алекс и Джорджи оставили обувь снаружи.. Дорогие и качественные, старые, но чистые шлёпанцы Джорджи до утра дожили. Дорогие и качественные, старые и насквозь провонявшие потом и Нью-Йоркской грязью кроссовки Алекса кто-то унёс, разбросав носки вокруг поляны. Алекс сделал вывод, что это были еноты. Джорджи покатывался со смеху.
- Ал, я с тебя фигею. Вегетарианца ограбили еноты! Природа отомстила зоозасчитнику. Ха-ха! Она тебя толкает отказаться от вегетарианства. Ха-ха!.
- Ты вот меня прям таким праведником изображаешь, а я, между прочим, рыбу ем.
- Ну вот.
- Ну вот, не совсем же я аскетический веган. А так-то было бы ещё обиднее.
Да нет. Вот, в смысле, потому так и произошло. Ты енотам конкуренцию составляешь, рыбу ихную ешь. Закон естественного отбора - выживает сильнейший. А у слабейшего воруют тапки.
- Да ну тебя. Закон естесвенного отбора - выживает тот, кому повезло. Теория вероятности - вот и весь естественный отбор.
- Значит, твои вид обречён на вымирание.
- Почему?
- Потому что ты неудачник, Ал! Быть ограбленным енотом! Вот это только ты..
- Тихо, блин!
По кустам заплясали красные и синие огоньки.
- Надеюсь, твоя везучесть мою неудачливость перевесит, потому что мне не очень хочется знать, сколько стоит ночь в Централ Парке.
Фары скользнули по кустам, по платке и исчезли за холмом. Огоньки ещё какое-то время поперемигивались на листьях и стволах деревьев, а потом тоже пропали.
- Чего-то они разъездились. - Джорджи выглянул из палатки и огляделся.
- Сегодня какой день недели?
- Пятница. Ну, то есть, уже суббота, но вечером была пятница.
- В среду тоже катались, спать meshali. А вчера вот, ни одной не видел.
- Ага, ни одной, - Джорджи вылз из палатки, встал, потянулся и сел на траву, - я, прикинь, просыпаюсь сегодня утром, часа в четыре утра, от того, что на дороге вон там стоит авто и палит фонарями прямо на нас, представляешь? Не едет никуда, стоит просто и светит. И мигалки мигают. Во я тогда попутал, думал, всё, хана, спалили, сейчас увезут нас отсюда. А они чёт постояли-постояли и уехали. Вот так вот.
- Дела..
- Это, подай зажигалку. В сумке там, ага. Спасиб.
Джорджи зажег сигарету, медленно затянулся, медленно выдохнул сухой дым во влажный воздух. Дым кружился, кудрявился, вертелся.
- Последняя. Совсем. Денег нет, сигарет нет. Не знаю, как я завтра буду. Но я всё равно бросать собирался. Тем более, после местных сигарет. Местные-то, прикинь, вкусные. Ну, то есть, их реально курить можно. Никогда бы не подумал, что сигареты могут быть вкусными.
- Я до сих пор так не думаю.
- Дорогие, сука, но вкусные. И бухло тут тоже вкусное. То есть, у нас хоть ты за сто берёшь, хоть за две тыщи - всё равно спиртяга спиртягой. А у них вкусное всё.
- Потому что у нас палёное всё, хоть за сто рублей, хоть за две тыщи.
- Да у нас всё по жизни палёное.
- А них всё пластмассово-резиновое, с консервантами, красителями и ароматизаторами натуральными и идентичными натуральным.
- Хех, да, тоже верно.
Джорджи затянулся.
- Но наверно мне их будет не хватать. Я помню по телеку видел.. В передаче одной.. Ну, там вот так вот рассказали: жил-был парень молодой, курил много и это ему нравилось Но потом цены на табак возросли и встал выбор: сигареты или хлеб с маслом. Он выбрал вкусно поесть. Через время, когда вырос, стал большим человеком, в политику пошёл, стал очень влиятельным, он больше никогда не курил. Он даже стал активным борцом с курением. Но исследователи его жизни заметили, что в своих дневниках он в последствии писал, как всё это время он страстно хотел курить и всю жизнь жалел о своем отказе от курения. И звали этого человека Гитлер Адольф.
- Ну пипец
- Вот если я сейчас брошу курить, потом тоже стану Гитлером.
- Вот по этому я и не начинаю курить.
- А я вот брошу.
- Наверно торговцы сигаретами все евреи были. И он им мстил за тяжёлую жизнь.
- И стану Гитлером.
- Если ты ради сигарет в стране экономику поднимешь, я буду только счастлив.
- И буду мочить всех торговцев табаком, потому что, сука, ну дорого же!
- Так, давай спать, ога?
Алекс свернул куртку: завернул подол в капюшон, капюшон потянул и обернул вокруг всей куртки. Получившийся своюрток положил под голову. Было душно (в палатках всегда душно), поэтому футболку он снял и постелил вместо простынки.
Джорджи затушил сигарету и полез внутрь
- Да, зря ты матрас не купил. - Сказал он, укладываясь.
- Ложись давай, а?
- Да я и так. Там, кстати, едут опять..
Автомобиль тихо прошуршал по дороге, высматривая глазами-фарами бомжей и преступников. Толстая низкая тень испуганно пробежала из кустов в лес. Фары обнаружили в этой тени енота. Енот замер, провожая чёрными глазками развесёлые огоньки. Когда огоньки исчезли за поворотом вместе с копами, енот спокойно поплёлся в глубь парка..