Тем жарким летом две тысячи седьмого...

Тем жарким летом две тысячи седьмого,
Когда в городе плавился металл:
"Мой мальчик, я не могу по-другому," -
В твоей эс-эм-эске я прочитал...
"Прости, приезжай, мне очень плохо,
Малыш, я так виновата перед тобой...
Мне не хватает твоего вдоха, -
Я вернуться хочу к нам домой..."
Я тебе позвонил, договорился о сроках,
Глядя сквозь шторы на солнечный свет;
Душ посетил, взял деньги в дорогу
И полетел стрелой на Просвет...
Через сорок минут я был уже там,
Ты шла сквозь толпу и курила;
Улыбалась, и я понял все по глазам, -
С кем ты и как ночь проводила...
Твой звонкий голос заметно стал тише:
"Зая, прости, не смогла я сдержаться..."
Народ наблюдал, из метро выходивший,
Как ты лезла ко мне целоваться...
Бледные губы, затуманенный взгляд,
Волосы, скатавшиеся в клоки, -
Ты растерялась, я сам был не рад,
Что ответил на прочитанные строки...
Снова закурила, начала говорить
Что-то о потерянных в браке годах;
Вспомнила маму, попросила попить,
Я купил минералку в торговых рядах...
Глотнула, в сумку упала бутылка,
Поближе к баяну и димедролу;
Отвернулась, и та последняя ужимка
Была до боли мне знакома...
"Прощай..." - это все, что я тогда сказал,
Развернулся, поехал обратно домой;
Выла обида, гнев же вязал
Мозг на жаре расплавленный мой...
В вонючем метро, идя по вагону,
Ощущая нутром, как бьется металл:
"Мой мальчик, я не могу по-другому..." -
В твоей эс-эм-эске я прочитал...