Через призму лет

Как всё, порой, меняется на свете.
Твоих мне глаз искристых не понять.
Ты говоришь всего о жарком лете,
А как способна радужно сиять.
Ты говоришь о синем, тёплом море,
О пляже, пальмах, гальке и волнах –
А сколько много радости во взоре,
Того, что бродит где-то в облаках.
Ты говоришь о юноше с загаром
Тебе дарившем  яркие цветы.
Душой паришь как будто бы над яром
В мечтах с набором большей высоты.
А мне давно – зима сравнима с летом.
Вся та же грусть спускается с небес.
Душа моя в одни тона одета.
Чем дальше в чащу –  выше, гуще лес.
А море, волны, пальмы, кипарисы –
Скажи, что в них такого мне скорей.
Твои глаза задорны и искристы,
Мои с грустинкой мной прожитых дней.
Меня загар на ровной, тонкой коже
Влечёт не больше выцветших картин.
Вся жизнь моя ровнее и положе.
Во мне живёт иной "романтик Грин".
В нём «паруса алеют» за туманом,
«Ассоль глядит» с зеркальной глади вод.
Восторг сожжён ушедших чувств напалмом,
Влечёт не так давно запретный плод.
Но ты ко мне не очень равнодушна.
Я вижу это по твоим глазам.
Скажу я так: «Влюбляясь, сердце слушай,
Но взвесь умом холодным «против», «за»».
А мне любовь – забавы только ради.
Я жить давно умею без неё.
С тобой, конечно, буду, как Саади,
Отдав души последнее своё.